Ноктэ

– Расскажи это Персею и Андромеде. Там, на небесах, они бессмертны.

Я фыркаю в ответ.

– Но они уже нереальны.

Дэр пристально смотрит на меня с явным желанием объяснить свое видение, и внезапно я понимаю, что совершенно неожиданно для нас обоих мы заговорили о любви, но сразу же перескочили на тему смерти. Я пытаюсь снова перевести это в диалог.

– Извини, мне кажется, это издержки того места, где я живу. Смерть единственная константа там.

– Смерть огромна, – заявляет Дэр. – Но есть вещи еще больше. Если их нет, то все это зря. В таком случае жизнь ничего не стоит. Незачем познавать жизнь с разных сторон, пытаться пользоваться шансами и все в таком духе. Получается, что все это – просто мусор, которому суждено исчезнуть в конце.

Я пожимаю плечами и смотрю в сторону.

– Прости. Я верю в правило «здесь и сейчас». Это все, что мы можем знать наверняка и на что можем рассчитывать. И нет, мне не нравится думать про конец.

Дэр все еще меланхолично смотрит в небо.

– Ты сегодня какая-то пессимистичная, мой цветок Каллы.

Я тяжело сглатываю, потому что теперь мне кажется, что я выгляжу, как стерва. Уставший от жизни, уродливый человек, у которого внутри осталась только горечь.

– Моя мама умерла несколько недель назад, – говорю я, и собственные слова режут ножом по сердцу. – Мне все еще тяжело говорить об этом.

Он замолкает и кивает, как будто теперь все для него встало на свои места, словно ему жаль, как и всем остальным, кто об этом.

– А, теперь понял. Прости. Не хотел вскрывать твою рану.

Я встряхиваю головой и направляю взгляд в сторону, потому что чувствую, как на глаза наворачиваются слезы, это меня смущает. О боже! Смогу ли я вообще когда-то думать об этом без слез.

– Все нормально. Ты же не знал, – отвечаю я. – И ты прав. Возможно, я стерва. Всю жизнь окруженная смертью со всех сторон… Полагаю, это делает меня уродливой.

Дэр пристально изучает меня, его глаза блестят в свете нашего самодельного факела, который отбрасывает свои фиолетовые блики в их бездонные черные глубины.

– Ты не уродлива, – говорит он голосом, от которого все внутри меня сжимается. – Во всяком случае, в долгосрочной перспективе.

Его слова заставляют меня потерять цепь мыслей. Потому что то, как он смотрит на меня сейчас… Словно я красивая, словно он знает меня, хотя я всего лишь Калла и на самом деле мы знакомы совсем недавно.

– Прости меня, я излишне эмоциональная сегодня, – предупреждаю я. – Это не мое обычное настроение. Просто… Много чего произошло за последнее время.

– Я вижу, – отвечает он тихо. – Я могу тебе чем-то помочь?

Мне хочется, чтобы он снова назвал меня цветком Каллы, потому что, кажется, это нас сближает, создает между нами тайную связь. От этого я чувствую себя немного лучше. Но отрицательно мотаю головой.

– Я бы хотела этого. Но нет.

Он улыбается.

– Хорошо. Могу я хотя бы проводить тебя домой?

Мое сердце пропускает пару ударов, но при мысли, что придется снова столкнуться лицом к лицу с Финном, мне становится неуютно. Поэтому я снова качаю головой.

– Не думаю, что я готова вернуться домой, – сочувственно отвечаю я, потому что такова правда.

Он пожимает плечами.

– Хорошо. Я подожду, пока ты будешь готова.

Мое сердце отдается громовыми ударами в ушах, а я притворяюсь, что все это не приводит меня в дрожь. Мы сидим так близко друг к другу, что я могу ощущать тепло, исходящее от его тела. Так близко, что в какую сторону он бы ни двинулся, его плечо нежно касается моего. Мне кажется странным, что такие мелочи доставляют мне удовольствие: случайные прикосновения, тепло тела.

И тем не менее это так.

Мы сидим так около часа.

В тишине.

Глядя на плещущийся океан, на бездонное небо, усеянное звездами.

Мне ни с кем не было настолько комфортно до этого дня, даже тишина не казалась мне гнетущей. Я не чувствовала себя так хорошо ни с кем, только с Финном. До сегодняшней ночи.

– Ты знал, что итальянская серийная убийца Монарда Чианчулли была известна тем, что готовила из своих жертв угощения к чаю и скармливала их гостям? – спрашиваю я, хотя мои мысли все еще витают где-то далеко, а взгляд направлен на гладкую поверхность океана.

– Нет, потому что это довольно странный факт для запоминания, – моментально отвечает Дэр, даже не взяв паузу на размышления и нисколько не удивившись вопросу.

Я чувствую, как внутри меня начинает пениться желание расхохотаться, оно вот-вот взорвется и вырвется наружу.

– Согласна. Это и правда так.

На самом деле этим фактом поделился со мной вчера мой брат.

Дэр улыбается.

– Уверен, я использую это на следующей вечеринке, куда меня пригласят.

На этот раз я не могу сдержать улыбку.

– Уверена, это вызовет бурный интерес.

Он усмехается.

– Это, совершенно точно, хорошее начало разговора.

Я хочу, чтобы это мгновение длилось как можно дольше, возможно, целую вечность, поэтому стараюсь не двигаться. Несмотря на то, что сырой песок попал мне под джинсы и теперь ноги совсем промокли.