Ноктюрн

При этих словах Антон крякнул. Ему тоже хотелось пить, но пока еще можно было терпеть. А потом? Через день или два? Погибнут от жажды? Однажды в Испании Антон Вейш со своим батальоном попал в окружение — это было на Южном фронте. Палящий зной высасывал из тела последние капли влаги, а поблизости ни ручейка, ни канавки. Несколько человек, не выдержав мучений, застрелились. К счастью, хлынул грозовой ливень, и солдаты набрали воды. «Если бы сейчас пошел дождь, можно было бы набрать ее в берет, — размышлял Антон. — Если бы пошел дождь! Не обязательно сегодня, можно завтра, послезавтра. Правда, грозовые дожди часто бывают с бурями. Пускай! Выдержим! Покрепче привяжемся поясами к доске и выдержим. Только бы хлынул дождь! Хотя бы на час, даже на полчаса...»

— Хорошо бы пошел дождь, — произнес капитан, словно отгадав его мысли. — Бискайский залив один из самых влажных районов в Европе. Здесь часто идут дожди. Испарения Гольфстрима, смешиваясь с холодными массами воздуха Кантабрии и Пиренеев, конденсируются и превращаются в дождевые тучи.

— Позавчера шел дождь, — вспомнил Антон.

— Посмотрим, что будет днем. Дожди здесь обычно идут днем, пополудни. С утра был туман, а это значит, что завтра должен быть дождь.

— Дай бог! — усмехнувшись сказал Антон. Научные выкладки капитана ему показались забавными. — Оно хорошо, вода здесь теплая, — добавил он, — не то бы нам крышка.

— Мы плывем по теплому Гольфстриму, — продолжал объяснять капитан. — Это течение идет через весь океан из Мексиканского залива и Карибского моря. Там течение набирает столько тепла, что оно дает о себе знать даже у берегов моей родины. Если б не было Гольфстрима, Норвегия выглядела бы совсем иначе.

— Так же, как и Советский Север, — вставил Антон.

Капитан с некоторым удивлением посмотрел на него.

— Да, вы правы. Гольфстрим доносит тепло до Баренцева моря, — и неожиданно спросил: — А вы русский?

— Нет, я латыш.

— Латыш! — с нескрываемой радостью воскликнул капитан. — Выходит, мы с вами почти земляки.

— Да, пожалуй, — сдержанно отозвался Антон.

— И судьба у нас с вами во многом похожа. Ведь и ваша страна оккупирована.

Антон подумал, прежде чем ответить.

— Да, и Прибалтику оккупировали немцы.

— А это означает, — подхватил капитан, — что самый верный, самый надежный путь на родную землю для нас лежит через Испанию. Оттуда в Германию и дальше в Прибалтику. Не так ли?

Антон Вейш все еще не решался раскрыть свои карты и потому ответил:

— Может быть. Хотя не уверен, что немцы нам особенно обрадуются.

— А почему бы и нет?

— Да потому, что мы служили в союзном флоте.

Впервые капитан позволил себе усмехнуться.

— Эти грешки, полагаю, они нам отпустят. Не будем простачками, придумаем какую-нибудь эффектную историю. Я готов под присягой показать, что узнал об оккупации Норвегии, находясь в Лондонском порту, собирался немедленно отправиться домой, но англичане силой принудили служить себе. Германская подводная лодка, потопив наше судно, тем самым освободила нас из-под ига английских плутократов. Мы счастливы, что, вернувшись на родину, все свои силы сможем отдать строительству «новой Европы». Ну, что скажете об этой версии?

— Шита белыми нитками, — отозвался Антон Вейш. — Они спросят, почему «Нордкап» совершил пять рейсов из Англии в Африку, вместо того чтобы завернуть в один из портов Португалии, Испании или Франции. Что вы на это ответите?

Капитан задумался.

— М-да, — наконец произнес он. — Вы правы. Они могут спросить об этом. Но постойте! Возможно, им ничего не известно о прежних рейсах «Нордкапа». В таком случае я могу сказать, что как раз собирался завернуть в Бордо. Но судно потопили. Потопили без предупреждения и приказа изменить курс. Как нравится такой вариант?

— Решайте сами. Меня-то не станут об этом спрашивать. Я простой кочегар, нанялся на ваше судно в Африке. Вот и все.

— А как вы очутились в Африке? — вдруг спросил Роберт Брун. — Из Латвии пробраться в Африку довольно сложно.

Антон ответил не сразу.

— Что тут сложного? Ушел в Англию на латышском судне. В Лондоне пересел на английское. Потом застрял в Африке. Но долго ли просидишь на берегу без денег? Остальное сами знаете.

— Да, знаю, — сказал капитан, хотя Антон был уверен, что Роберт Брун ничего о нем не знает. Ни имени его, ни фамилии, не говоря уже о том, когда и где Антон был принят в команду «Нордкапа». Подобными делами занимался покойный штурман Паул Мунк. За все эти пять рейсов капитан ни разу не удостоил кочегарку своим посещением.

Роберт Брун в эту минуту, видимо, думал о том же. Извинившись, он признался, что забыл, как зовут его спутника.

— Зовите меня просто Антоном, — ответил тот. — Моей фамилии вам все равно не запомнить. У латышей они замысловаты и труднопроизносимы. Антон — коротко и ясно...

— Отлично, Антон, — сказал капитан. — А как меня звать, знаете?

— Роберт Брун, — ответил Антон и добавил: — господин Брун...

— Оставьте церемонии. Здесь они ни к чему. Не так ли? Зовите по имени. Просто — Роберт.

— Роберт?