Ноктюрн душе

Мне служит европейская культура
Натренирована мускулатура,
Но смертная душа моя больна.
Я ей пишу горчайшие рецепты.
Она не хочет горестных лекарств,
Она не хочет прокаженных царств,
И жаждет только милосердной лепты,
Клонясь, в слезах, у райского окна.

ЕСЕНИН, МАЯКОВСКИЙ

О верном часе смены дня и мрака
Не скажут нам ни числа, ни весы.
В предутренние робкие часы
Не бодрствуйте, не ожидайте знака.

Вдруг он подскажет, что он минута

Нас отделяет от блаженных рек?
Не попадайтесь в призрачные пути,
Не ускоряйте безоглядный бег.

Вот: в этот скорбный полумрак нестройно

Врывается музыка диких сфер —
И выход нам сулят благопристойный
Ремень от чемодана, револьвер.

Когда секунды тупо отсекают

От целого ряды частиц сухих,
Засните глубже: душу настигают
Мгновения, опаснее других.

ГЕРОЮ

Выйди на последнее свиданье:
Преображена судьба твоя —
Ширится твое существованье
За пределы скованного «я«.

Ты готов ли к смертному боротью?

Может быть, и нет: «она «страшна.
Как трепещешь ты скудельной плотью,
Потрясенный до корней, до дна!

Миг один — и ты бездумно прянешь;

Кровь свою, как дар земле, лия,
Ты падешь, умрешь, и не восстанешь
В жажде истинного бытия.

МЕЧ

Неведенья тревожа сны,
Летя в набег, в ночную битву,
Страданьем вооружены,
Спешим в нездешнюю ловитву

За душами. Не мир, но меч!

Готовьтесь, братия и сестры:
Он радостью бескровных сеч
Грозится, обоюдоострый.

Вы не страшитесь. Так крепки

Устои ваших вечных будней,
Что взмах неистовой руки
Ложится, точно бритва в студне:

Вы невредимы. Вот рассвет —

Мир неприкосновенно прочен.
Меч был лишь против нас отточен.
Вам он — врачующий ланцет.

Для вас лечение, режим

Приятный, отдых безусловный.
Мы обескровленной — бескровной,
Но вольной жертвою лежим.

ХОРАЛ

Огорчайтесь, чаще огорчайтесь.

Чаще приносите гекатомбы

Собственных сердец на алтари,
Глубже погружайтесь в катакомбы
Вечности, чтоб видеть свет зари.

Укрывайтесь светоносной тьмою,

Расточайте бранные сердца,
Уводите души за собою
В горние селенья, в дом Отца.

НОКТЮРН ДУШЕ

О, если б знала ты, мой бледный друг,
Как утомителен ночной испуг,

Когда в смятении лежу, дрожа?

Ты не тревожишься, ты спишь, душа,

И, погрузив лицо в прозрачный мрак,

Не хочешь знать, — какой подходит враг,

Что у тебя он может отобрать,

И как мне хочется, как ты, свернувшись, спать,

Какую злобу я в тебе ношу,

Каким я воздухом всю ночь дышу.

«Как горестно бледное небо…»