Noli me tangere (СИ)

И тут она заметила, что другие скелеты тоже смотрят на нее. Они не двигались, но она прекрасно видела, что даже в пустых глазницах существ светится разумный огонек.

Принцесса невероятным усилием воли подавила панику и постаралась собраться. Первым делом она придала себе невозмутимый, немного нахальный вид, надеясь приобрести хоть немного уверенности. О том, что будет, она старалась не думать.

- Неслыханное дело, чтобы хозяева дома делали вид, что спят, а на деле втихомолку подглядывали за гостьей. Законы гостеприимства велят привечать каждого гостя, боги проклинают тех, кто насмехаются над заплутавшими.

Принцесса приложила все усилия, чтобы ее руки не тряслись, пока она устанавливала свистульку на ее место.

- Заплутала, это верно, - заметил другой скелет в золотисто-зеленом плаще.

- Даже слишком, - вторил третий с короной короля.

Скелеты загомонили. Их голоса не были ни мужскими, ни женскими - пустыми, обезличенными и серыми. Голос их для Принцессы был серым дождливым днем. Она без труда окрасила бы любой голос, какой бы услышала, в цвета.

Каре-зеленые глаза девочки заметались по комнате, от одного скелета к другому.

- Может она пришла за советом?

- Или ответом?

- Но как помочь советом, коли она не знает правил приличия?

- Она ведь столько раз пыталась сбежать!

- Наверное, наконец поняла, что только Господин Мест и Наших Душ знает ответы.

- Откуда бы?

Какое же это было безумное действо! Тысячи мертвых людей, чья плоть давно истлела, чьи души давно должны были покинуть юдоль печали, сидели в пахнущей камфарой комнате с богатым убранством и болтали между собой. Гомонили как стая птиц. Один на глазах девочки налил себе вина из кувшина, другой закинул в рот виноградинку, которая тут же рассыпалась прахом.

Принцесса встрепенулась.

- А он знает? Значит, он не выдумка!

- Глупая! - фыркнул скелет с бирюзовыми глазами.

- Раньше ТАКОГО в Обители бы не завелось! - недовольно сказал его сосед, обращаясь к другому, он согласно закивал.

- Времена уж нынче не те, в пору древних богов сорняки-то выдергивали, - отозвался с другой стороны мертвец, чей череп полностью покрывала мозаика из драгоценных пластинок.

- Последний Первосвященник позволяет себе слишком многое, - недовольно пробурчал третий, тасуя карты.

- ... особенный, - скелет произнес имя Первосвященника, - спустился с небесных сфер.

Имя Первосвященника ударило Принцессу жгучей волной с такой силой, что она повалилась на пол. Оно жгло как жидкий огонь, и боль безумными судорогами проходила по её телу. Принцесса ослепла и оглохла, мышцы одеревенели, и она не могла даже сжать зубы, по щеке потекла тоненькая струйка слюны.

Стоило только огню ослабнуть, как ее затопила не менее жгучая ненависть к Первосвященнику. Как же она ненавидела его! Эту святость, недостижимость, свое собственное осознание грешности, которую до этого она никогда не понимала. Эту боль, которая была вызвана его именем. Неужели он так свят, а она так грешна, что слоги его имени для нее хуже огня или плетей? Эта ненависть была черней самой безлунной и беззвездной ночи - безумная, иррациональная. Стоило ей в памяти оживить его облик, как в ее сознании черной краской вырисовывалось слово "ненависть".

Скелеты не обращали внимания на девочку, скрючившуюся на полу, они все так же переговаривались, сетуя на новые порядки. Уши девочки словно залило воском, она ничего не слышала и не понимала, она просто лежала в ожидании, когда сознание прояснится, а над головой гомонили скелеты, словно пчелы на цветочном лугу. Наконец, руки и ноги обрели немного силы, и она с трудом, покачиваясь, поднялась. Ее шатало, словно склеп был кораблем в бушующем море, тело дрожало, а ноги грозили сломаться как сухие ветки, не выдержав дрожи.

- Я хочу сбежать отсюда.

- Мы знаем! - вдруг пчелиное жужжание сменилось раскатом грома, - мы корни Обители, мы корни священных яблонь, нашими глазами служит ветер да лепестки, мы слышим все и говорим обо всем!

- Если это так, и если Господин Мест знает дорогу, отпустите меня!

Фырканье и выклики раздались по всему залу.

- Нахалка!

- Господин не любит выскочек!

- Коли приходишь в гости, изволь быть благопристойной дамой!

- Милосердное, - тихо и с нескрываемым осуждением произнес один скелет, - видишь ли ты, кто живет в твоем сердце? Червь, пожирающий самые сладкие плоды! Как только боги древние ушли, так и произошло светопреставление. В святейшее место заходят профанки, именуемые oton, и, кроме того, они жалкие выскочки, которых даже смерть изгнала. Господин Миллионов Лет стоит за душами и твою, безбожница, отверг. Зачем лику Милосердного опускаться до тебя, язычницы, которая никогда не обращалась к нему в своем сердце?

- Дитя, - вклинился в разговор скелет в оранжево-красной мантии и со сложным головным убором, - стоит тебе покинуть яблоневый предел, как ты снова повторишь свою судьбу. А, видно, незавидная участь настолько пришлась тебе по нраву, что ты хочешь навсегда остаться в этом колесе жизни?

Сердце у девочки замерло.

- Не повторится, один раз я уже обманула смерть.