Noli me tangere (СИ)

Стоило Принцессе заслышать голос доносившийся из-за тонких стен, как у нее волосы встали дыбом. Вжавшись в стену, она нервно оглянулась на дверь, и увидела, что она плотно закрыта. Девочка, не дыша, тихими крохотными шажочками поползла в сторону лестницы. И молилась всем: Богу Милосердия, Господину Миллионов Лет, своим богам, мертвым богам, уснувшим и ушедшим богам, Ассиар, Селкис, Иалису, духам, святым, Явленным, звездам, чтобы читающий не вышел за дверь.

За свою жизнь она успела натерпеться страху, бывала, как казалось, в безвыходных ситуациях, попадала в руки не тех людей. В Ордене Милосердия она не могла чересчур перечить Первосвященнику, и не от страха, а скорее от бессмысленности - он был похож на иву, гибкую, но не уступающую. Вот Афадину она опасалась, Двенадцати она тоже побаивалась, одна из них уже надавала Принцессе по губам своим веером, Савла она боялась и терпеть не могла. Но вот одного она ненавидела, боялась и опасалась, а если и перечила, то только на безопасном расстоянии, имея возможность убежать, и сейчас он кому-то читал книгу монотонным голосом, которым можно было усыпить даже духов сна.

Миновав на цыпочках дверь и добравшись до лестницы, девочка как ошпаренная бросилась вверх по ступенькам, забыв об осторожности, только бы оказаться подальше от читающего.

Второй из Двенадцати, тот кто стоит за левым плечом Первосвященника, обладал тяжелым взглядом. Темно-серые глаза скользили по строчкам книги, а сам служитель Бога не испытывал ничего, кроме утомительной скуки. С каким бы удовольствием он бы сейчас закурил, а еще лучше - прихватил свой лук и ушел за пределы Обители. Но обязанности, камнем лежащие на плечах, были важнее.

Жёсткое бледное лицо с резкими чертами всегда было либо угрюмым, либо флегматичным, и почти никогда - искренне улыбающимся. Из всех служителей Кифа меньше всего был похож на священника и, более того, на одного из высокопреосвященства. Он носил только черную охотничью одежду (4), украшенную пуговицами из халцедона, и короткие перчатки, и почти никогда, даже на великие празднества, не облачался в пышные и дорогие одежды. Более того, он не так часто появлялся в Храме Тающего Облака и в Доме Восточного Лика, предпочитая все время проводить на окраинах Линдиона. С собой он всегда носил длинный ассиметричных лук, но никто никогда не видел, чтобы он возвращался с добычей. Принцесса одно время старалась выследить, чем он занимается все это время, однако самое большое, что она смогла - проводить его до яблоневого круга.

Кифа поднял взгляд и увидел, что его слушатель повернулся к нему спиной и, стоя на коленях, читал молитву. Глухое раздражение эхом разнеслось в глубине души, но священнослужитель никак не проявил его.

- Ты сделаешь большое одолжение, если будешь совершать свои молитвы в свободное от чтения время.

Тонкий юноша с взлохмаченными черными волосами повернулся и одарил священнослужителя безмятежной улыбкой.

- Бог говорил со мной.

Кифа промолчал, хоть и не удержал быструю мысль, недостойную Длани Господни, что он говорит не с Богом, а со своими голосами. Кифа всегда молчал, когда дело касалось юноши, считал его просто душевнобольным и непригодным, но любое его слово против тонуло в недовольствах Савла и Первосвященника. Он прекрасно понимал их позицию, и как священник - безусловно разделял, но как охотник он видел иное - немощное должно было погибнуть, как завещала природа. Благовестный смотрел на Кифу с интересом, ему нравилось своеобразное мышление своей левой длани, которое представляло собой сплав нравственного и чистого, и архаичного и жестокого.

- Что же он поведал тебе? - без всякого интереса спросил священнослужитель хрипловатым, прокуренным голосом.

- Мы потеряем, но обретем большее.

Расфокусированный взгляд Иевфаэ заставлял Кифу пожалеть о так и не раскуренной сигарете.

- Обнадеживающе.

- Бог сказал мне, что ведьмы носят имена звезд, - с нескрываемой радостью произнес юноша, и звучало это так, словно он обнаружил драгоценную жемчужину среди вороха старых ракушек.

- Верно, - без эмоций ответил Кифа, совсем не удивляясь смене темы разговора, - они родом с небес, и потому их называют в честь светил.

Иевфаэ уселся перед служителем и, уставившись своими странными глазами, с упоением прислушался к его словам, позабыв и о молитве, и о пророчестве, которое он словно не ведав произнес.

Кифе не нравился запах болезни все сильнее охватывающий Обитель.

Принцессе пришлось прятаться от процессии монахов в незнакомом ей зале. Он был совершенно пуст, только пол украшала циновка кремового цвета. Стены были ровными, каждую посередине украшала непонятная вязь из символов; единственное окно, служившее так же выходом на террасу, было сделано из темного стекла, отчего свет, падающий в комнату, был тусклым. Девочка заметалась по комнате, подумывая, не попробовать ли пробраться на следующий этаж через балконы и террасы. Никто бы и не подумал выходить наружу в дождливый день.