Noli me tangere (СИ)

Принцесса не прогадала - Полуденные Покои находились за широкими дверьми, украшенными акварелями, изображавшими путешествие солнца по небосклону. Девочка остановилась, внимательно разглядывая легкие облачка, озарявшиеся розовой краской, когда они принимали светило в свои объятия; его ослепительный свет, снисходящий с самой высокой точки неба. Двери были массивные в своих размерах, такими впору было украшать небольшой город. И все же она потянула за изящную ручку, и, приоткрыв одну створку совсем чуть-чуть, проскользнула внутрь.

Перед ней оказалась передняя - небольшое полутемное помещение, отделявшее входные двери от раздвижных ширм. Оно было пустым, только маленькая передвижная лестничка в две ступеньки стояла перед ширмами. Принцесса тихонько подкралась к шелковым стенкам и увидела широкую щель - кто-то не задвинул их до конца, а она только этого и ждала.

Тихий разговор, донесшийся из-за стенок, заставил ее остановиться в напряжении. Она задержала дыхание и даже присела. В который раз она оказывается так близко к провалу! Слов было не разобрать, похоже собеседники сидели вдали от входа. Негодуя на неудачу, Принцесса все же заглянула в щелочку.

Она немного ошиблась, и собеседники сидели недалеко от ширм. Первосвященник сидел почти напротив лица девочки, и она хорошо могла разглядеть белую шелковую накидку, где перламутровыми пластинками и серебряными нитями были изображены мифические птицы, похожие на павлинов. Темно-каштановые волосы увлажнены лотосовым маслом и уложены в узел, придерживаемый жемчужным гребнем. Его собеседника не было видно. Рядом с Первосвященником сидела Сетау. Или Сарсави. Принцесса их почти не различала - у них были похожие белые лица с красными губами, длинные черные волосы, даже одежда из персикового и розового шелка была одинаковой.

Девушка (хотя Принцесса затруднялась даже определить их возраст, слишком уж они были безлики, словно маски) подняла голову и увидела Принцессу. Она лишь улыбнулась и даже не засмеялась как обычно. Девочка ни разу не слышала их голоса, их речи или хоть бы одного слова, слетевшего с их губ. Они только смеялись и, видно, Благовестный прекрасно понимал все оттенки и тона их смеха. И даже сейчас, когда улыбка только тронула алые уста Сетау, он легким движением повернул голову.

Сердце Принцесса замерло, оледенело, а может и окаменело. Не успела в голове проясниться мысль "все пропало", как она поймала взгляд Первосвященника. Голубые глаза - небеса, окаймленные облаками, пусто и невидяще скользнули по Принцессе, словно ее и не было, а были только плохо задвинутые ширмы. Рука девочки непроизвольно сжалась. Он не видел ее. Или же, что и правильно, не хотел видеть.

Злость застелила Принцессе глаза. Она не могла поверить в такое пренебрежение. Оно было просто... непостижимым. Он видит ее здесь в своих Покоях, куда она заявилась без всякого приглашения, и молчит?

Он ничего не сказал, когда ее вернули в Обитель, не просто ничего не сказал, он даже не снизошел до нее.

Никогда бы она не подумала. Ей на мгновение стало так одиноко, что она почувствовала, как с головой уходит в уже привычную бездну. Но только на мгновение, которое захлестнулось яростью. Если наказание - его безразличие, то ей еще повезло.

Принцесса вылетела из Полуденных Покоев, нисколько не беспокоясь о грохоте, который она учинила.

Все-таки где-то в ее сердце ныла боль.

В Ордене Милосердия дикой девочке сложно было найти друзей, и причин этому было множество, и половина из них уж точно были достижением Принцессы. В святом месте, где каждый посвятил свою жизнь Богу и каждый бился над его тайнами, не было места разнузданному веселью и играм. Они отрицали большую часть мирского мира и его удовольствия, и проказнице среди них было так же трудно, как и шкодливому ребенку со строгими родителями. Единственные, кого она могла назвать своими подругами, жили в храмовом комплексе Нисэ и не имели возможность часто покидать его пределы, она же и вовсе не могла навестить их. Порой они играли с Саветой в настольные игры и пытались музицировать вдвоем, но послушница, отличавшаяся упорством, не могла похвастаться большими умениями, да и сама Принцесса хоть и умела играть на инструментах, больше любила баловаться, нежели извлекать нежную мелодию. В конце концов, чаще всего она проводила время с Благовестным, который учил ее и играл с ней. Самое страшное, что у девочки действительно оставались счастливые воспоминания.