Номад

Всё было именно так. Аксель понимал, что не имеет права позволить варнам заполучить информацию, хранящуюся в его сознании. Но, к несчастью, он не мог пошевелиться. Скосив глаза, он увидел, что его тело лежит в неестественном состоянии. Какая жестокая ирония судьбы: вместо того, чтобы погибнуть, упав с высоты, он оказался парализованным, не способным дотянуться до яда, лежащего во внутреннем кармане его куртки.

В темноте пещеры послышалось тяжёлое дыхание: это были гуны. Низшая каста варнийского мира. Они пришли, чтобы найти выживших и передать в руки своих хозяев.

Может, получится прикинуться мёртвыми?

Акрукс закашлялся, и план Акселя рухнул.

– Проваливайте, вонючие мерзкие твари! – выкрикнул бывший Владыка, и из его рта вылетел целый фонтан крови. Гуны попробовали вытащить Акрукса из-под завала, но плита оказалась слишком тяжёлой. Посовещавшись ещё минуту на своём языке, они, к величайшему ужасу Акселя, открутили несчастному голову.

«Я следующий, – подумал он, ощущая, как липкий страх заполняет его целиком. – Нельзя, нельзя бояться как последняя крыса!»

Гуны склонились над Акселем. В их маленьких красных глазах читалось лишь одно: «Надо. Выполнить. Приказ». Гунам не заговорить зубы, их бессмысленно просить о пощаде. Аксель понимал, что сейчас он умрёт и смерть его уж точно будет страшнее, чем от тританиума.

Цепкие лапы вцепились в голову Акселя и принялись тянуть.

«Наяда…» – капитан попытался воскресить в голове образ своей любимой.

Хрусть-хрусть.

«Нет, я не буду кричать, не буду!» Аксель сжал зубы, отдаваясь во власть ослепительной боли.

Через несколько секунд всё было кончено. Продолжая тяжело пыхтеть, гуны удалились, неся добычу в больших мешках.

Я открыла глаза. В который раз. За сутки я побывала в десятках миров, и теперь не могла с точностью сказать, где моё настоящее тело. Это было одним из побочных эффектов «НОМАДа»: стирание границ личности.

В пещере никого не было. Амбассадоры вернулись, и мне предстояло много работы. Лечить раненых, воодушевлять людей, встречать уцелевших. Я вспомнила об Акселе и своём отце, и моё сердце заныло. Нет, стоп, сперва нужно выяснить, что стало с джати за последние сутки.

На главной площади царил беспорядок. Возле теплиц был разбит полевой госпиталь, где сновали туда-сюда замученные врачи. Огромным усилием воли я заставила себя пройти мимо него, прямиком в командный центр.

– Мы ещё живы? – спросила я у присутствующих. В радиорубке собрались капитаны и кое-кто из гражданских. Я заметила, что многие обернулись на мой голос – должно быть, ждали пробуждения.

– Да. – Джубба сидел за пультом слежения. – И варны тоже. Их корабль по-прежнему на орбите.

– Сколько вернулось? – Я сжала кулаки так, что ногти врезались в ладони.

Люди молчали. Капитаны отводили глаза. Гемма, которая тоже была здесь, не сдерживала слёз.

– Джубба, сколько? – повторила я с напором.

– Два десятка, – отозвался Джубба.

– Мой отец? – Лишь бы голос не дрогнул.

Капитан покачал головой.

– Взводы Владыки Акрукса, капитана Тибала и капитана Акселя не вернулись.

Джубба взглянул на меня так, словно просил прощения. Но он был не виноват, никто не виноват. Да, я потеряла отца, я потеряла Акселя, но в этой пещере не было никого, кто не скорбел бы сейчас о своей потере. Мы знали, на что идём.

Несколько секунд я молчала, сжимая в кулаке ожерелье Владыки.

– Ничего, когда кочевники изменят реальность, наше прошлое тоже изменится, – сказала я, изо всех сил стараясь поверить в свои слова. Я выпрямилась в полный рост и придала своему голосу силу. – Велением моего отца я принимаю власть над народом джати на себя. Это была его последняя воля.

Единым жестом джати сложили ладони в молитве, и под их всеобщее молчание я надела ожерелье правителя на свою шею.

Кто бы мог подумать, что мой путь Владычицы начнётся с великой скорби.

Нужно было выяснить, что стало с пленёнными джати. Убили их варны или же… об этом не хотелось думать, но они могли стать кем угодно – от пожизненных заключенных под пытками до объектов изучения. Но проблема была в том, что у джати не имелось ресурсов, чтобы добраться до варнийского корабля. Оставалось только ждать, когда варны пошлют к ним гонца.

И ждать не пришлось слишком долго.

Когда это произошло, в радиорубке дежурил Зосма, самый молодой из капитанов. В госпитале сейчас не хватало помощников, а в деревне то и дело сбоили генераторы – их приходилось чинить. Миссию амбассадоров тоже никто не отменял: в пещере Забвения круглосуточно находился кто-то из капитанов. Подключённые к «НОМАДам», они продолжать скользить по мирам в поисках избранников. В этот день там была и я.

Да, Владычице полагалось быть с людьми, поднимать боевой дух и прочее, но только датчик на виске, посылающий в мозг тета-волны забвения, мог помочь мне на время забыть о своей потере.

Голос Зосмы вырвал меня из сладких грёз:

– Владычица Наяда, есть новости.