Nomen Sanguinis. Имя крови

Маркус пьяно кивнул. Приподнялся, но голова закружилась, и он лег обратно.

– Один? Жены нет?

– Н-нет!

– Соседи?

– Тоже н-нет!

– «Н-нет!» – передразнил Маркуса Джеймс, как когда-то. – А что же так? Ты, кажется, стал видным парнем, жених хоть куда. Хотя кому ты нужен, кроме меня?

Джеймс сел рядом с ним, небрежно скинув шляпу и пальто Маркуса на пол. Тот резко, как ему показалось, протрезвел, попытался приподняться, но Джеймс настойчиво уложил его обратно. В полутьме блеснули голубые глаза, и Маркус начал проваливаться куда-то, чувствуя крепкие руки на своем теле.

Утром Джеймса уже не было, зато был небольшой синяк на шее. «Неужели мы…» Даже в мыслях Маркус страшился себе признаться в том, что случилось этой ночью. Джеймс ненавидел таких, как он, и неоднократно говорил ему о том, когда они еще учились в школе. Так какого черта произошло? Маркус попытался скрыть синяк, чтобы на работе никто не заметил засоса, но иногда трогал его и улыбался. К вечеру Маркус довел себя до изнеможения, пытаясь вспомнить произошедшее, и решился позвонить Джеймсу. Он даже узнал его домашний телефон, но в последний момент передумал. В какой-то момент Маркус вдруг с удивлением понял: все это время он ждал возвращения Джеймса, несмотря на жестокость того к нему в детстве – и не знал, что теперь делать с таким открытием и как жить дальше. Ему казалось чуть ли не колдовством, что он не может думать ни о чем другом, что встреча с кем-то, кто причинил ему столько зла, почему-то начала казаться благом.

Вечером, неохотно бредя в свой одинокий домик, он принял твердое решение забыть обо всем и перестать трепать себе нервы. Маркус открывал дверь, пытаясь не вспоминать вчерашний вечер, когда услышал позади себя мягкий голос:

– И даже не позвонил? Неужели мы больше не друзья?

Маркус развернулся, и Джеймс втолкнул его в открытую дверь, захлопнув ее ногой. Маркус снова поймал себя на мысли, что все происходящее нереально. Он дотронулся до руки Джеймса. Его кожа была прохладной на ощупь и гладкой, как мрамор.

Джеймс жестко усмехнулся:

– С друзьями так себя не ведут, друзьям регулярно звонят и пишут трогательные письма. Придется научить тебя хорошим манерам.

Ничего не изменилось ни в Маркусе, ни в Джеймсе. Подростком Джеймс был эгоистичен и жесток и вырос в такого же мужчину. А Маркус, как и тогда, подчинялся и не сопротивлялся, даже если его били. Впрочем, один раз Маркус ойкнул, чувствуя, что Джеймс оставляет синяки на его теле, попытался вывернуться, но тот лишь крепче прижал его.