Номер Два. Роман о человеке, который не стал Гарри Поттером

– Ладно… Ладно… Хорошо, так и поступим.

– Спасибо. Вы не пожалеете.

* * *

И все в действительности так и случилось. Жаклин выдержала бой за Мартина. Не выдвигая свою кандидатуру, даже не пройдя собеседование, он оказался вознесен на руководящий пост. Ему поднесли на блюдечке новую роль. И очень быстро директор пришел к выводу, что настойчивость Жаклин была вполне обоснованна. Все хвалили невероятную способность нового кадровика выбрать правильных кандидатов и ими руководить. Мартин Хилл лучше всех умел распознавать влияние сумеречных сил.

* * *

Мартин хотел поблагодарить Жаклин, пригласив ее на обед, но она сразу же переехала куда-то на юг. С этого времени они разве что обменивались дружескими посланиями, поздравляя друг друга с днем рождения или с Рождеством, но ничего более. Она осталась доброжелательным присутствием в его жизни – словно ангел пролетел. И ее взгляд, обнаруживший в нем неожиданные достоинства, обернулся для Мартина великим благом. Прежде чем покинуть музей, она даже сказала ему: «Не забудьте, что я в вас верю…» Эти слова долго звучали обещанием некой силы. Мартин все эти годы думал, что мучается из-за победы Другого, но настоящим наваждением стала его собственная несостоятельность. Целое десятилетие он провел в самоуничижении, целое десятилетие он убеждал себя, что его жизнь потерпела неудачу, потому что он сам неудачник. Поразительное великодушие Жаклин Жанен внушало ему веру в себя. Конечно, родители дали ему много любви. Но тут-то речь шла о постороннем человеке. О человеке, не имевшем перед ним, если можно так сказать, никаких эмоциональных обязательств.

16

А вдруг выходом была любовь? Чувствовать себя желанным, ценимым, любимым – может, в этом и заключается противоядие от одержимости собственным провалом? Но тогда он должен найти женщину, которая сумеет залечить раны его сердца. И он пустился на поиски этой женщины. Естественно, он попытался восстановить отношения с Матильдой, но та о нем и слышать не хотела. Тогда он принялся разглядывать посетительниц музея, записался на сайты знакомств, приобрел привычку медленно слоняться по улицам. Но ничего не помогало; ни единой встречи на горизонте. Мартин совсем забыл об одной существенной детали: как известно, чтобы обрести любовь, нужно перестать ее искать. Ему на глаза попала реклама какой-то ясновидящей, и он решил ее посетить. Та сделала очень глубокий вдох, как будто рисковала задохнуться, заглянув слишком глубоко в себя, чтобы разглядеть будущее, и в конце концов заявила:

– Вы встретите ее на кухне…

Мартину захотелось узнать побольше, но это оказалось единственным, что открылось взору сей дамы. Лаконичная и загадочная информация тем не менее обошлась ему в сотню евро.

17

Его новые обязанности директора по подбору персонала Лувра состояли в том, чтобы выбирать смотрителей в залах. Какая ирония! Ведь он сам столько времени мучился оттого, что был отвергнут. Конечно, ставки были не так высоки; должность музейного смотрителя и рядом не стояла с главной ролью во всемирно известном фильме. Многие соискатели, особенно студенты, просто хотели подзаработать. Но очень скоро Мартин поразился одной особенности, о которой раньше даже не подозревал: он не единственный, кто ищет в музее убежища. В точности как он сам, некоторые мужчины и женщины приходили сюда в надежде укрыться от ран современности. Больше того, он оказался лицом к лицу с целой армией Номеров два.

Среди претендентов ему встретился писатель, вышедший в финал Гонкуровской премии 1978 года. В тот год премию получил тридцатитрехлетний Патрик Модиано за свой шестой роман «Улица Темных Лавок». С тех пор лауреату сопутствовали успех за успехом и он завораживал толпу, появляясь в телепередачах Бернара Пиво[54]. Для проигравшего слава Другого стала нескончаемым продолжением собственного поражения[55]. Измученный тем, что повсюду наталкивается на того, кто недолгое время был его соперником, он в конце концов бросил писать. И вот теперь он хотел отсидеться в музее. Жизненный путь этого человека, столь схожий с его собственным, потряс Мартина. Он немедленно принял этого человека на работу.

Все, кто проиграл громкие медийные конкурсы, пережили те же мучения: провал, ощутимый еще острее из-за постоянно лезущей в глаза картины торжества победителя. Конечно, они часто слышали: «Как здорово, что ты добрался до финала!» Какая глупость: никто не может радоваться, промахнувшись, когда цель была так близка. Лучше уж всегда оставаться в тени, чем едва не попасть в лучи прожекторов. Горечь усугубляется десятикратно. Отвергнутый погружается в глубины всеобщего безразличия, в то время как лауреат попадает в центр ослепительного внимания. Если Гонкуровская премия по масштабу общественного внимания и не равняется поттериане, переживания проигравших вполне сравнимы.