Non Cursum Perficio (СИ)

Он так и не смог додумать эту мысль: Поль решительно повлёк Камилло обратно – в стылый склеп здания, к бесцельно шляющимся в тусклом свете потерянным теням. На лестнице, глотнув смеси отчаяния и обречённости, которой пропитался каждый кубический миллилитр воздуха, Диксон внезапно воспротивился. Поглотившее его осознание «снящести» всего сущего стало и ключом от сковавшего безволия: Камилло понял, что он не вовсе обязан оставаться в умирающем интернате, рядом с Полем и Элен.

И что не обязательно дожидаться рассвета, чтобы исчезнуть прочь.

-Отдай мне ключи от «Паккарда». Мне пора, – произнёс Диксон. Это не было просьбой, но это не было и приказом. Скорее, констатацией.

-Ку... куда это тебе пора? – Поль, слегка заикнувшись, хлопнул округлившимися глазами, но ключи из кармана вытянул. Он, как никто иной, отлично понимал, что никакие уговоры и доводы на Диксона сейчас не подействуют. И всё, что ему остаётся – скрестить на удачу пальцы.

-В дорогу, – немного помолчав, откликнулся Камилло, и в его серо-голубых глазах за усталой печалью плеснуло что-то... что-то, заставившее Бониту без дальнейших вопросов протянуть ключи – и крепко пожать руку старикана, передавая часть собственной веры и целеустремлённости.

-Возвращайся, когда захочешь, дружище, – улыбка Поля провожала Камилло до самого крыльца, словно летящий над плечом тёплый светляк.

В который раз за последние несколько часов он сосчитал пологие ступеньки, и двинулся к «Паккарду», крутя ключи на пальце и вслушиваясь в шелест ветра. Возле автомобиля его догнал слегка задыхающийся Леонар, стряхивающий с себя на ходу обрывки белой паутины.

-Камилло, послушайте... во-первых, я очень благодарен Вам за то, что обменяли мне корзинку куриных яиц! Если бы не они, меня бы убила обезумевшая восточная ведьма... – быстрый взгляд Лористона на деловито облепивших шахту пауков рассказал Камилло значительно больше о дальнейшей судьбе этой ведьмы, чем он хотел бы услышать. Облизав губы, Леонар продолжил:

-И поэтому я во-вторых хочу предупредить, что Вас разыскивает смуглый и очень злой мужчина на бронированном «Мицубиси». Он меня подсёк на шоссе у Нефтестроя, вытащил из машины и агрессивно расспрашивал – точнее, допрашивал – о Вас и Вашем спутнике, мальчишке с рыжими волосами... и едва не задушил моим шарфом!..

-Ах, вот как, – с долей иронии откликнулся Камилло, размышляя при этом, стоит ли открывать Леонару правду о том, что половина населения Некоуза как минимум, в том числе и сам Диксон, предаётся тем же самым тёмным и низменным мечтаниям насчёт придушить шарфом.

-Сумасшествие какое-то настало повсюду, – продолжал жалобы Леонар, не уловивший коварных модуляций в Камилловом голосе, – словно первые дни междоусобной войны вернулись. Выживай, кто как хочет... а тут этот ещё кидается и шипит «Где Рыжик?»... и кстати, действительно, а...

Леонар неожиданно бросил взгляд на лицо Камилло – и резко заткнулся, побледнев ещё сильнее. Молча сглотнул, сгорбился и побрёл, не видя дороги, к крыльцу интерната. Изрядно пострадавший шарф безвольно свешивался с его левого плеча, словно чья-то мёртвая рука.

-А Рыжика я ещё отыщу, – сам себе даже как-то мечтательно сказал вслух Камилло, отпирая «Паккард» и включая мотор. – Я даже не огорчусь, если первым его отыщет Садерьер... чтобы этот шныркий нюхач – и не нашёл? Да я скорее свою шляпу съем...

Март и вишня

...Уютный рокот мотора, похожий на урчание пригревшегося на коленях кота. Ложащаяся под колёса белая лента дороги. Камилло ехал через закрывшийся окончательно, запертый сам в себе Некоузский клин, и еле слышно насвистывал себе под нос ту самую «Кукушку». Час, второй... бледное лезвие рассвета взрезало горизонт, звёзды выцвели, и снег на обочинах призрачно замерцал ещё не жизнью, но намёком на жизнь. Спать не хотелось, но от чашечки горячего кофе Камилло бы сейчас не отказался... Уплыл влево маленький заброшенный посёлок, и у въезда на эстакаду уже давно поглядывающий по сторонам в ожидании цивилизации Камилло обнаружил бензоколонку «НекоузНефть». Гильдийский паук на логотипе; отполированный хром; профессионально вежливый заправщик в чистом комбинезоне. Диксон деликатно справился насчёт туалета и столовой, получил утвердительный ответ, попросил полный бак и устроился в маленьком кафе за столом у стеклянной стены. Здесь было тепло, даже жарко; пахло корицей и чуть-чуть – смазкой с улицы.

Диксон расстегнул пальто, стащил с шеи расшитый шарф. Это маленькое кафе казалось ему узелком на шёлковой ленте вечного пути. Краткий миг неподвижной реальности посреди полной неопределённости. «...Все дороги открыты перед нами», – вспомнил Камилло слова Рыжика – тогда, так страшно давно и так невероятно недавно. Вздохнул.