Нона из Девятого дома

– Что всегда. Планета долго была под договором. Мы были третьей волной поселенцев. Они построили Полумесяц на костях двух других городов, нельзя было копнуть и не наткнуться на останки неизвестных людей. Микробная популяция не проявляла признаков серьезного распада, пока море вдруг не стало анаэробным. Оттуда полезли такие твари… они, казалось, мутировали все одновременно… Дома отказались от поддержки, сказали, что подготовят нас к скорейшей эвакуации, но оставили в казармах минимальный гарнизон. Мы расконсервировали старые тайники с техникой и использовали ее. На морских мутантах, на животных, которые тоже изменились, друг на друге, на Домах, когда те увидели, что мы на что-то годимся, и вернулись, чтобы снова взять нас под контроль. Кровь Эдема тоже там была. И в конце концов Дома победили, и большинство из нас сдалось, и нас перевезли. Еще два переезда – и я здесь. На Лемурии до сих пор что-то осталось, разумеется. Десять лет спустя Дома сделали ее безопасной для переработки геополимеров. Наверное, там очень пустынно.

– Что там добывают? – спросила Камилла.

– Микросиликаты, цеолиты. Промышленные пески.

Камила поправила очки на переносице и сказала тихо:

– Наверное, это ужасно.

– Я была директором зоопарка. Я занималась крупными гоминидами. Мы пытались выяснить, возможно ли их спасти. Нам пришлось усыпить всех животных, когда Дома ушли. Это правда было ужасно.

– Так нельзя, – сказал Чести.

– Нельзя, но что ты можешь сделать? Иногда приходится уступать, чтобы никто не пострадал, – сказала Ангел.

– Не, я не про это. Плохо так обращаться с животными, но я думал, вы настоящий доктор.

– Я звериный доктор, Чести. Но в клинике я много узнала о человеческой медицине.

Чести переварил это.

– А где взять транки для животных? Они дорогие.

– Отвали, Чести, – снисходительно сказала Ангел, совсем не похожая на учителя.

Красавчик Руби, на которого рассказ произвел куда большее впечатление, забарабанил по столу.

– Я не могу позволить Сладкой так поступить. Я не хочу, чтобы нас снова перевозили. Раньше мы жили в доме, а теперь живем в дыре, а дальше что? Я должен остановить ее.

– Но твоя мама не некромант, – возразила Ангел, – люди, говорящие «давайте не будем драться, давайте переселимся», нам не враги. Если видеть мир черно-белым, ты не сможешь мыслить гибко.

Красавчика Руби все это не убедило.

– Она ставит меня в неловкую ситуацию. Она нас подводит. А если она скажет это на улице, ее и побить могут.

– От неловкости еще никто не умирал, – сказала Ангел, – попробуй понять ее точку зрения… и подожди, пока она что-нибудь сделает. А ее собственную безопасность доверь ей.

Нона подняла руку. Ангел сказала:

– Нона, ты здесь работаешь и можешь просто говорить.

– У нас будут нормальные уроки?

– Ты имеешь в виду сегодня утром? Да, насколько это возможно и насколько я справлюсь, – плохо, что я не могу преподавать математику, не могу начать учить тебя читать и писать, не хочу преподавать историю, но зато хочу уберечь вас, идиотов, от неприятностей. Так что я решила, что этому и буду вас сегодня учить. Как избежать неприятностей.

Ангел достала из сумки большой рулон кальки, усадила всех за стол, даже Кевина, которому пришлось сесть на столешницу, и развернула лист перед ними. Камилла не подошла, что удивило Нону. Она сидела, скрестив руки и пристально глядя на Ангела. Нона посмотрела на кальку и не поняла, что это такое, но Ангел тут же любезно пояснила:

– Это схема города, вид сверху. Вот, смотрите, это центр, где некоторые из вас недавно побывали, – она посмотрела на Нону и Табаско, и Нона покраснела, – а вот и мы.

Она опустила палец на несколько улиц, сделала несколько зигзагов и постучала по другому фрагменту рисунка. Нона все еще не могла понять, как движение пальца соотносится с их с Табаско экспедицией, и не могла осознать формы и высоты. Карта была слишком плоской. Набор квадратиков, линий и закорючек. А вот Красавчик Руби, кажется, все понял. Он указал на участочек карты.

– Этого больше нет.

– Водоочистительные сооружения. Нет. Их взорвали в самом начале в попытке выкурить Когорту – это армия Девяти домов – из казармы. Очень глупо. И этого нет, большого террасного кладбища. Его сравняли с землей к чертовой матери. А вот это не так глупо… хотя за стеной много захоронений в песке, так что это просто приступ оптимизма. Руби, закрась это красным.

Красавчик Руби взял красный маркер со скошенным кончиком – не какой-нибудь восковой мелок или толстую ручку, а взрослую вещь, на которую все смотрели с восхищением, – и аккуратно закрасил кусочек карты. Ангел пояснила:

– Туда, где закрашено красным, мы ходим, только единственная альтернатива – утонуть в выгребной яме. Ясно?

– Я был на том кладбище, – сообщил Чести, – там только палатки и бетон.