Нооходцы: Cupri Dies (СИ)

— Дар знакомого Герцога. Мама заключила с ним сделку, и он пытается быть моим ангелом-хранителем, хотя сейчас влип в неприятности. Кому-то очень нужно оставить меня безо всякой защиты, — зло проговорила мисс Дим. — Так вот, я ведь всё слышала. Никто из присутствующих не солгал ни единым словом — ни ты, ни они.

— Ты хочешь сказать…

— Ритуал провели, и этот Марбас действительно назвал твоё имя.

Кажется, моё лицо на несколько секунд утратило всякую осмысленность. Соломонова Правда — краеугольный камень высших ритуалов и кровь современной практики, ведь использование медных резервуаров в магии — лишь побочный эффект от связи Герцогов с этим металлом. Законы Соломона изучались столетиями. Их проверяли на прочность люди настолько хитроумные, что нам до них, как до Плутона.

И каким же образом грёбаный Пятый Герцог сумел послать эти законы к чёрту?

И, самое главное, зачем ему это — только ради того, чтобы оговорить старину Нетуса?!

— Леви, помнишь, ты спрашивала, как мне удаётся менять внешность?..

— Конечно. — Мисс Дим чуть нахмурилась.

— Это дар Марбаса. Он дважды выходил со мной на связь и оба раза помогал, а во вторую встречу прямо сообщил, что хочет вставить палки в колёса интриганам из Ассоциации. В тот вечер, когда мы с тобой… увиделись, я приходил в библиотеку, чтобы выяснить, кто хранит его печать. Марбас настаивал, чтобы я её забрал.

— И… у кого же она?

— У Джеффри, мать его, Тансерда.

Леви прерывисто вздохнула и коснулась моего лба своим. На некоторое время мы заткнулись, слушая лопочущий ветер и дыхание друг друга. Чёрт побери, мы снова говорим о каком-то непотребстве, хотя наши губы так близко, что у меня вообще нет желания болтать.

— Ты… правда считаешь, что эта печать тебе нужна? — тихо поинтересовалась мисс Дим.

Мой ответ прозвучал мрачно:

— Теперь она мне нужна ещё больше. Я просто сдохну от любопытства, если не задам Марбасу пару вопросов. К тому же, другого способа выяснить, что за партию разыгрывает Тансерд, у нас просто нет.

— Но ему, очевидно, нельзя доверять.

— Никому из Герцогов нельзя доверять. Думаешь, они наслаждаются своими обязанностями на службе у практиков?

Леви пожала плечами:

— Уверена, найдутся и такие извращенцы. Они ведь странный народ.

— Но это точно не про Марбаса.

— Ты же помнишь, насколько опасен Тансерд? Как ты собираешься забрать у него печать?

Я вспомнил последнюю беседу с Фредериком де Вризом. Лысый меценат будто не заметил, что мой звонок запоздал на пару дней, и новостями остался доволен. Наша встреча должна состояться завтра…

И у меня есть идея, как заинтересовать его в помощи одному голодающему практику.

— Сначала мне нужно выяснить, где он её держит. Такие вещи не носят при себе.

— Моя мать носила. И ухитрялась прятать печать ото всех чёрт знает сколько лет. Почему ты считаешь, что Тансерд будет поступать иначе?

Я растерялся и замолчал.

— Впрочем, — продолжала Леви, не обращая внимания на моё сконфуженное лицо, — не думаю, что эти сведения очень трудно раздобыть, когда ты можешь бродить по чужим снам.

— Не понял…

— Я всё узнаю. Здесь, в Ноо, время на моей стороне.

— Леви, нет! Ты же сама только что говорила об опасности…

Мисс Дим заткнула меня поцелуем, а затем соскользнула со скамьи; её глаза лукаво мерцали.

— У тебя всё равно не получится меня остановить, — сказала она, улыбаясь. — Да и вряд ли кабинет Тансерда опаснее тех мест, через которые мне недавно пришлось тащиться.

— Расскажешь?

— Лучше как-нибудь покажу. Если я научилась разгуливать по Ноо, ты уж точно сможешь. А сейчас тебе пора просыпаться.

— Стой! — Я вскочил и поймал её за талию. — Я же буду сонным весь день. Ещё хоть пять минут, а?

— Не волнуйся, я обязательно приснюсь тебе завтра, — пообещала Леви, колко улыбнувшись, — любовь моя.

Оставив меня стоять с мучительно горящими ушами, мисс Дим сделала шаг назад, и декорации сна мгновенно погасли. На самой грани пробуждения я успел затосковать от того, что её снова нет рядом.

Глава тридцать восьмая. Сатурн в Весах

Расплывчатые огни кружились под звуки пимака, иногда скользя по самым верхушкам тонких скал. В эти моменты туман становился светлее, словно где-то неподалёку беззвучно срабатывала фотовспышка. Смуглая и круглолицая девочка с бисерными нитями в косах выглядела слишком маленькой, чтобы справиться с низкоголосым инструментом, но впечатление было обманчивым.

Леви молча следила за тем, как резво детские пальчики перебегают от одного отверстия к другому, а густые звуки впитываются в сияющую глыбу льда. Острое и бледное лицо пленённого Кроцелла оставалось неподвижным.

Танцовщица отняла пимак от губ и со вздохом прислонила его к валуну рядом с собой. Бисер замерцал, когда она покачала головой.

— Бунтарь не справляется.

— С чем? — встрепенулась Леви.

— Те Старшие, что предали Вакан-Танка, всегда завидовали людям из-за дарованной нам свободы воли. Ради неё они презрели свою природу, но Бунтарю не хватило и этого — получив человеческую свободу, он захотел иметь человеческое сердце. Его алчность удовлетворена, но со страстями он сладить не может.