Нооходцы: Cupri Dies (СИ)

— Меры, принятые нами для выяснения правды, вас не касаются, — вмешался Тансерд, нарушая субординацию. — С этой минуты вы не имеете отношения к Ассоциации, и мы настаиваем на вашем немедленном отъезде.

— Я не убивал сэра Файндрекса! Чёрт подери, вы ведь можете проверить мои слова, так сделайте же это!

— Не смейте указывать Октинимосам, послушник! — вскипела леди Мейерхольд.

— Тише, Валерия, сядь, — устало сказала бабушка, гася свой взгляд, — и не называй его так. Он больше не имеет к нам отношения.

— Да вы меня разыгрываете, — пробормотал я, душа подступающую истерику. — Ни черта не смешно, право слово…

— Следите за языком хотя бы в зале собраний, — Тансерд поморщился.

— Бабушка, ты не можешь так со мной поступить! Клянусь, я этого не делал!

Леди Вендева дрогнула и снова спрятала лицо за перчаткой.

— Первый Октинимос поступает с вами более, чем великодушно! — рявкнула леди Мейерхольд. — Нужно ли говорить, какого наказания в действительности заслуживает убийца?!

— Вам надлежит покинуть Трипл Спайкс через два часа, — сказал Тансерд, пододвигая к бабушке стакан с водой. — Будьте благодарны за шанс на новую жизнь, мистер Бельторн.

Мысленно считая до десяти, я подошёл к столу вплотную. Голова мало-помалу прояснялась, хоть окружающий фарс и не стал менее диким.

— Я был бы действительно благодарен за шанс оправдаться, сэр. Могу ли я настаивать на проведении ритуала Высшей Практики, чтобы имя убийцы исходило от существа, связанного Соломоновой Правдой? Герцог не сможет нам солгать, и тогда…

— Хватит строить из себя всезнайку, Бельторн, — ответила леди Мейерхольд вместо Тансерда. — Неужели вы думаете, что мы этого не сделали?

— Уверен! Герцог не мог назвать моё имя.

— И тем не менее, он его назвал.

— Это невозможно!

Она лжёт, лжёт! Почему Высшие не провели ритуал? Для чего обвинять меня, не имея на руках неоспоримых улик?! Зачем им врать, убеждая, что это было сделано? Кого они в действительности пытаются обмануть?!

— Достаточно, — произнесла леди Вендева сквозь перчатку. — Идите собирать вещи.

Не желая сдаваться, я вцепился в спинку ближайшего кресла до боли в ладонях.

— Я требую повторного призыва. Хочу своими ушами услышать, как меня назовут преступником.

— Ты не имеешь права ничего требовать! — взвилась бабушка, срывая с руки чёртову перчатку и швыряя её на стол. — Включи голову хоть на минуту! Повторный ритуал мне придётся провести публично! Я не смогу спасти тебя от наказания, если твоё имя прозвучит в присутствии всех практиков!

— Меня не нужно будет спасать, я ни в чём не виноват!

— Пошёл вон, Нетус. Сэр Тансерд, я вынуждена просить вас…

Кудрявый практик медленно кивнул. Самообладание снова изменило мне, щеки загорелись от унижения, и я сам отступил к дверям. Нельзя позволить себя вышвырнуть, нельзя…

Створки оглушительно грохнули за моей спиной, и в зал ворвался острый свет, мгновенно смывший к чертям всё это горе-судилище. Ослеплённый, я ушиб правую лодыжку о неизвестно откуда взявшуюся преграду, потерял равновесие и упал в чьи-то объятия.

О, Яхве, как тепло.

— Ты жив, — всхлипнул надо мной невидимый пока голос, — ты всё-таки жив…

— А у меня есть выбор? — выдавил я, пытаясь острить скорее по привычке, чем от большого желания.

Слёзы смешались со смехом, и моего лица коснулись мягкие волосы. Этот запах, я его знаю… совсем недавно так пахло счастье…

Белизна перед глазами постепенно рассеивалась. Тень от скамейки падала на ковёр осенних листьев, а я лежал на коленях — судя по всему, женских. Борясь с головокружением, я бессознательно вцепился в бёдра доброй незнакомки, но та, кажется, не возражала.

— Это был сон, только сон, — настойчиво произнесла она. — Нетус, пожалуйста, приди в себя!

Надо же, тут знают моё имя.

С трудом и без малейшей охоты я оторвал щёку от мягкой плиссированной юбки и поднял взгляд. Эти густые, шоколадные волосы… карие глаза, полные солнца, крошечный детский рот…

Импульс узнавания едва не подбросил меня на ярд от земли.

— Леви!

Маленькая мисс Дим нервно улыбнулась, водя пальцами по моему лбу.

— Ага. Всё хорошо, я рядом.

Я уронил голову обратно на её колени — их тепло здорово прогоняло из уставшего разума все лишние мысли.

— Умоляю, снись мне подольше, любовь моя… видеть не могу эти протокольные рожи.

— Нетус, послушай меня, — ладони Леви скользнули к моей шее и заставили снова поднять подбородок, — это важно. Я тебе не снюсь. Я действительно здесь.

— Ага, разумеется…

— Пожалуйста, ты должен понять. Наша встреча так же реальна, как если бы мы столкнулись на улице.

— Сновидения всегда говорят что-то подобное.

Мисс Дим порозовела, а затем наклонилась и потёрлась своей щекой о мою:

— Теперь веришь?..

— Не-а, — я улыбнулся, как блаженный, — именно это ты в моих снах обычно и делаешь.

Глаза Леви расширились, а румянец вспыхнул ещё сильнее, окончательно залив её округлый нос. Резко откинувшись на спинку скамьи, она изогнула бровь, встряхнула запястьем и больно съездила мне по уху.

— Ай! — пискнул я, обваливаясь в листву. — За что?! В чём меня на этот раз обвиняют?!