Нооходцы: Cupri Dies (СИ)

И они хотят сказать, что Леви не ведут этим путём?.. А если она и в самом деле пробудится раньше, как она справится с силой? Её ждёт участь игрушки Стихиалиев, которые беспощадны к тем, в ком не чувствуют воли…

От этих мыслей меня мало-помалу начало трясти, а удивление перерастало в гнев. Спокойно, старина, держи себя в руках, чёрт побери… Вот Маятник Эмоций ты не практиковал, и совершенно зря. Глядишь, сейчас у тебя был бы хоть какой-то самоконтроль.

А разговор, тем временем, продолжался.

— …она защищала его, представляете! Что-то толковала мне об ошибке Ассоциации…

— И что же тебя здесь смущает, Нирити? Она застенчива, но отнюдь не глупа.

И до моих косточек добрались, сплетницы. Давайте-давайте, я внимательно слушаю.

— Но не промыл ли он ей мозги?..

От серебристого смеха леди Лидии у меня заворочался в кишках утренний гамбургер. Я почему-то вообще не ожидал, что она может смеяться.

— Джеффри говорил, помнится… Старая лисица Вендева так боялась вырастить копию сына-предателя, что воспитала лисёнка простаком. У него нет фамильной хитрости. Достаточно было один раз надавить на его неуместное благородство, чтобы он сбежал.

Что, простите?

— Неужели?.. — Нирити явно разделяла моё изумление.

— Так утверждает Пятый Герцог, и нет причин ему не верить. Всё вышло, как мы и думали: мальчик рос на добрых книжках, разве он допустит, чтобы беззащитная малютка пострадала из-за него? Это даже трогательно. Мне его немного жаль.

Я так сильно заскрежетал зубами, что чуть не откусил край своей чашки. Из огромного множества желаний, которые мной овладели, расчленение заживо после долгой пытки маятником выделялось особенно ярко.

— Конечно, мы бы никогда не позволили причинить вред нашей драгоценной носительнице, но откуда это было знать лисёнку? Ладно, Нирити, я думаю, что мы с тобой всё уже обсудили. К приезду леди Вендевы девчонка должна выглядеть так, будто вот-вот пробудится. Поработай с этим, постарайся создать видимость.

— Я вас поняла, леди Лидия.

— Хорошо. Пойдём, я провожу тебя до общежития, у меня есть дела там.

Дамы зашуршали юбками и верхней одеждой. Спустя несколько секунд они прошли мимо моего стола, оставив за собой запах парфюма и мокрых зонтов. Я машинально взглянул на хронометр. Час Солнца наступил минуту назад. Можно выдохнуть, всё сложилось неплохо.

Что же это творится, а? В какой улей я, идиот несчастный, тычу палкой? Почему Леви называют носительницей?

Я залпом опрокинул чашку, но она оказалась пустой. Немного подсохшей кофейной гущи просыпалось мне за воротник.

Чёрт подери. Кажется, надо утроить усилия. Нужно узнать, в чьих руках находится печать Марбаса, но без lumen naturae мне не прочитать ни строчки в архивах Зар Шел Врадим — со старыми очками я легко разобрался бы в шифрах, но новые ещё только требуется зачаровать.

Помощи ждать неоткуда. Времени мало. Значит, наполнение меди следует ускорить, и, кажется, я знаю, зачем мне завтра понадобится библиотека.

Глава четырнадцатая. 9 октября 1985 года, 21:25, час Луны

Из распахнутого окна дул неожиданно тёплый ветер. Он пах ирисами и мокрой листвой одновременно, смеша Леви своей неуместностью и пуская волну странного озноба по её уставшему телу.

К ужину, состоявшему из овощного бульона и запечённых грибов, молодая послушница так и не притронулась, несмотря на аппетитный вид и аромат блюд. После целого дня медитаций её одолевала настолько тошнотворная слабость, что она уже начала сомневаться, правильно ли поступила, солгав мисс Клинг.

Впрочем, ложью это не назовёшь. Наставница спрашивала Леви о видениях, образах — но никаких образов и не пришло. А больше ей вопросов и не задавали, так кто виноват?

Чья вина, что мисс Клинг не заметила происходящего ни утром, ни днём?

Леви сидела на письменном столе, поджав ноги под себя и не обращая ни малейшего внимания на то, что воздух становится всё прохладней. Дорожка у общежития, от которой она не отводила взгляда уже с полчаса, пустовала — если не считать маленькой гибкой тени какого-то кота.

Глупо надеяться, что Нетус придёт сегодня. И почему, собственно, должен? Сама думай, как с ним связаться, никто за тебя ноги переставлять не будет.

Вот только справиться бы с этим непрекращающимся головокружением…

После сегодняшних медитаций Леви чудилось, что в её жилах вместо крови текут лавандовые духи. Первая же попытка сосредоточиться и дождаться видений принесла хаос: каждая вещь в комнате вдруг обрела голос. Окружающий мир превратился в кипучее варево звуков, какофонию шёпотов и мелодий, которые никак не могли зазвучать в унисон и сводили, сводили, сводили её с ума. Каждый отдельный голос пытался что-то сказать Леви, каждый голос стремился завладеть её вниманием.