Норд, норд и немного вест

– Тащ командир, ну так это же…

– Я знаю, что это – это. Ну так что, не сможешь, что ли?

– Конечно смогу. Да я вообще не об этом, я в том смысле, что валюта нужна. Компенсация, как бы, морального вреда.

– А, вот ты про что! Я уж подумал, воровать стесняешься! Будет тебе валюта, я старпому дам указания! Занимайся!

– Ну сейчас, как вы уйдёте, так я и займусь сразу.

– …?

– Типа вы не в курсе, если что. А так свидетелем же пойдёте, я же не могу командира своего подставлять, а следствию врать потом и непонятно ещё – смогу или нет.

– Доложишь потом. Штирлиц.

– Есть!

«Так, – подумал Миша, когда остался в центральном почти один (дежурный по кораблю был из штурманов: в терминологии неизбежно запутается и ничего потом не вспомнит, а трюмный на «Молибдене» из своих и всё равно пойдёт в подельники), – ну, по традиции, начнём с двести второй!»

– Алло! – ответила двести вторая незнакомым (а значит, кто-то из молодых) голосом.

– Алло? Что за разгул демократии с признаками анархического бунта на недавно боевом корабле, я не понял? Представляться не учили?

– Прошу прощения! Помощник дежурного по кораблю, мичман Такой-то!

– То-то же. Комдив-три на борту?

– Так точно!

– К телефону.

– Есть!

– Ох, не дадут очей сомкнуть самому опытному командиру дивизиона в дивизии…

– Андрей, это я, Миша, не запрягайся!

– А, Миша! Ну здорово, Миша, что надо?

– А чего сразу что надо-то? Может, я так позвонил, как дела твои узнать?

– Ага, может, и так. Нормально мои дела, вчера в отдел кадров ходил и проверял – подшиваются. Ну так что?

– Компрессор ухэпэшный есть?

– Есть.

– Дашь?

– Дам.

– Ну так это… я пришлю бойцов?

– Ну так присылай.

– Подожди (Миша заподозрил неладное). А рабочий компрессор? Есть?

– Не, рабочего нет. Только два мёртвых.

– Так… а чего ты?

– А чего я? Какой вопрос – такой и ответ. Ты же про рабочие не спрашивал.

– Ну ладно, отбой тогда!

– Быстро же у тебя интерес к моим делам пропал!

– Сначала дело, амиго! Развлечения – потом!

Следующей в очереди на донорство органов стояла тринадцатая: в море на ней ходили не так давно и была она ещё в довольно свежем состоянии, но будущее её было так же ясно, как теория квантовой связанности на примере носков – корабль отстоя.

– Алло, Петрович? Это Миша! Ваш этот, на котором всё держится, на борту?

– Тут, да. Позвать?

– Михаил? За что мне судьба дарит удовольствие вас слышать?

– Толик, слушай, у тебя компрессоры ухэпэшные есть же?

– Есть.

– А рабочие?

– Один.

– Мне нужен. Срочно!

– Ну братан, нужен, значит нужен, ёпта! Три.

– Уася, да ты опух там, штоле, три?

– Да чего сразу? Это же компрессор целый, а не гайка!

– Значит так, слушай сюда: один ты мне должен, так?

– Я думал, ты забыл!

– Нет.

– А мог бы!

– Но нет. Дальше. Мы с тобой друзья? Друзья. Поэтому – ещё минус один.

– Да ты меня в минуса сейчас загонишь!

– Да не, хотя мог бы.

– Один?

– Целый.

– Сука, шкуру с меня живьём снимаешь!

– Ну так договорились, или мне на семнадцатую звонить?

– Ладно – идите, кровопийцы! Когда придёте?

– Ну час-два, соберу нукеров своих и придём.

– Жду!

– Говорил командир, да, – старпом от бумаг даже головы не поднял, – сколько надо?

– Э… два!

– Два? Ничосе! – старпом даже ручку бросил. – Два литра шила? За сраный компрессор вот такусенького размера?

– Вы, можно подумать, знаете, какусенького он размера!

– Догадываюсь – не первый раз замужем. Но два! По мне, так многовато!

– Вообще, три сначала было! Это я литр сторговал, потому что они мне должны! Так что два! А! Нет же: выходит два и литр вы мне теперь должны будете!

Старпом аж головой потряс от такой наглости:

– А с чего, неловко даже спрашивать, мы так обнаглели?

– А с того, что ухэпэшка стоит, продукты портятся, а компрессор сам себя на тринадцатой не открутит, сюда сам себя не принесёт, а потом тут сломанный не открутит и на тринадцатую не поставит.

– И?

– И продукты испортятся?

– И?

– Ну и… вот.

– То есть ты меня сейчас шантажируешь тем, что мне тебе придётся взыскание выписывать? Так, что ли?

– Ну и ладно. Мало ли, я подумал – вы сильно заняты и пронесёт.

– Давай тару. Пронесун. Два, так уж и быть.

Трюмные матросы во главе со сверхсрочником Пашей уже толкались в «Приливе» и дружно курили.

– Да когда же вы накуритесь уже, а? – Миша сам не курил и, сколько ему ни предлагали, учиться отказывался. – Паша, инструменты взяли?

– Так точно!

– Верёвку?

– Да зачем, тащ, талью ихней через погрузочный вынимем!

– Паша. Я же сказал, взять с собой верёвку, и какая тебе, блядь такая, разница, зачем? Может, я тебя повешу уже, заебал ты меня до такой степени!

– А чего я-то?

– А чего и не ты-то? Давай бери верёвку и догоняй. Остальные – за мной!

А Паша, расскажу вам, пока наши герои идут до соседнего пирса, уникальный был боец. Такое складывалось ощущение, что он уже родился уставшим от работы и лень была его обычным равновесным состоянием души. Но при этом, а скорее, из-за этого, всю поручаемую ему работу выполнял наиболее эффективно, быстро и одной только смекалкой. Золотой практически был боец, хоть и распиздяй редкостный.

Третий комдив тринадцатой ждал на пирсе.

– Э, а взамен где компрессор сломленный?