Нормандский гость

Между тем кортеж, подъехав к парадной лестнице, не сбавляя марша, раздвоился: одно крыло пошло влево, другое вправо. Но как только показались верхом на лошадях Гуго и Ричард, шествие остановилось. Все спешились. Оба герцога, франкский и нормандский, подошли к носилкам, каждый к своим, и помогли дамам выйти: Гуго — Феофано, Ричард — Аделаиде. Обе расправили чело, засветились улыбками: теперь и они в центре внимания.

Адальберон облегчённо вздохнул, и вполоборота:

— Епископ, когда ты научишься видеть в людях не только плохое?

Герберт состроил гримасу:

— Всего лишь галантность, ничего больше.

Но архиепископ его уже не слушал. Будущий король в расшитой золотом и сверкавшей драгоценностями тяжёлой бардовой мантии поднимался к нему по ступенькам. Миновав последнюю, поклонился главе Церкви. За ним — Феофано, Адельгейда и Ричард.

— Умён новый король, — вполголоса проговорил герцог Аквитанский, обращаясь к графу Анжуйскому. — С таким львом, — он кивнул на Ричарда, — империи впору считаться с Робертином.

— К тому же Аквитания размером с Вермандуа, а Орлеан не так уж далеко от Лиможа, — ответил граф, намекая на родство Гуго, жена которого была дочерью герцога Аквитанского и приходилась кузиной правителю Нормандии.

— Не забудем, что и герцог Бургундский брат Капета.

Собеседник кивнул в ответ.

Тем временем архиепископ, сопровождаемый духовенством Франции, неторопливым шагом, величественно, как и подобает, вошёл в собор. За ним очередь Гуго. Но, вместо того чтобы зашагать, герцог франков обернулся и окинул взглядом площадь. Люди, одетые кто как, с непокрытыми головами, иные с младенцами на руках, глядели на нового короля и недоумённо пожимали плечами. На их памяти ни один не оборачивался, все торопились в собор за короной. А этот...

— Герцог-то не гордый, — заговорили в толпе, — не только себя, людей помнит, коими править будет.

— Смотри, глаз не сводит с народа. Добрый, стало быть, хоть и герцог.

Словно в ответ на это, Гуго помахал рукой этим крестьянам и горожанам, видевшим уже не одного короля. И тотчас площадь разразилась восторженными криками, слившимися в одно — желание здравствовать и долго царствовать новому королю.

Гуго поклонился людям, прижав руку к сердцу, и только тогда вошёл в собор, горевший свечами, пахнущий ладаном, оглашаемый звуками антифона. За ним, стуча каблуками по мраморному полу и шурша одеждами, потянулась свита — знатнейшие люди королевства и придворные его предшественника.

Впереди, в центре собора, под огромной люстрой из тысячи свечей — возвышение, на нём кресло с рубиновым крестом на спинке, с подушкой на сиденье. Трон! К нему десять ступеней — высота роста человека, чтобы всем было видно. На последней — Адальберон со скипетром и державой, вокруг него епископы.

Гуго подошёл к подножию, стал подниматься. В руке его обнажённый меч; холодная сталь клинка блестит ярко, слепя глаза; рубины, смарагды и изумруды на рукояти бросают разноцветные блики на лицо герцога франков.

Перешагнув десятую ступень, он остановился и, преклонив колено, положил у ног архиепископа знак силы, что готова защищать Церковь. Церковь в ответ — власть! Но это потом, сейчас надо держать речь. И Гуго, повернувшись к народу, стоявшему в отдалении, за спинами знати и духовенства, громко сказал, обращаясь прежде к епископам:

— Я, герцог Гуго, милостью Божьей избранный королём франков, перед лицом Христа Спасителя и всех святых обязуюсь сохранить долженствующие каждому из вас и церквам вашим канонические привилегии, закон и правосудие. Клянусь, сколь это возможно будет в моих силах, защищать вас с Божьей помощью, как надлежит государю в его королевстве, обязанному заступаться за каждого епископа и каждую его церковь.

Епископы, перешёптываясь, не сводя глаз с короля, кивали митрами: их устраивало такое выступление.

Теперь замерла знать. Что-то скажет он им? Но Гуго, лишь скользнув взглядом по лицам вельмож, обратился к народу:

— Во имя Христа и Пресвятой Девы Марии, матери Его, я обещаю христианскому народу, над которым дана мне власть, что буду пресекать всякие алчность и произвол, кои будут иметь место по отношению к нему. Клянусь быть справедливым к народу моему согласно моим обязанностям и его правам. Всякий приговор, вынесенный равным либо господствующим над людьми, будет рассматриваться лично мною и утверждаться на основе справедливости согласно закону и праву.

Речь кончилась. Собор загудел, задвигался. Но тотчас затих. Все взоры — на архиепископа.

Тот торжественно провозгласил:

— Милостью Божьей Гуго Капет, герцог Французский, граф Парижский и Орлеанский, избирается королём франков во имя Отца, и Сына, и Святого духа. Аминь!