Норманны и Киевская Русь

Датировки набегов на Сурож и Амастриду, как отмечает Амальрик, вызывают разногласия у историков, несмотря на детальный разбор этих свидетельств В. Г. Васильевским (Васильевский 1915). Да и факт самих нападений, восстанавливаемый по церковным житиям святых, вызывает у ряда историков серьезные сомнения. Однако вполне можно допустить, что они имели место. Дискуссия о датировке нападения руси на Амастриду продолжается до настоящего времени (ДР 1999: 91–92).

Относительно посольства русов к Людовику А. А. Амальрик предполагает, что помимо греков и русов в посольстве могли участвовать и хазары. Ссылка на трудности возвращения через земли диких племен, по мнению Амальрика, указывает на удаленность «каганата» от Черного моря, то есть на его северную локализацию.

Таким образом, говоря об условном «каганате русов», А. А. Амальрик имеет в виду первое государственное образование норманнов в районе оз. Ильмень и в районе Ладоги. Здесь его мнение совпадает с мнением В. Я. Петрухина, Д. А. Мачинского и К. Цукермана.

Амальрик возвращается к вопросу о локализации «острова русов» Ибн-Русте и приходит к выводу, что говорить о его расположении можно только гадательно.

Он рассматривает две рабочие гипотезы: с расположением условного «каганата русов» в районе Ладоги и Ильменя и вторую гипотезу о его расположении в низовьях Камы и Вятки в соседстве с Волжской Болгарией.

Ряд современных историков настаивает на Ладожско-Ильменском центре руси (Мачинский 1984; Кирпичников 2003; Цукерман 2003).

В то же время другие, поддерживая старую гипотезу С. В. Юшкова, М. Н. Тихомирова, Б. Д. Грекова о славянском происхождении руси, по-прежнему считают местом расположения «Русского каганата» Приднепровье с центром в Киеве (Толочко 2005).

Амальрик собирался посвятить гипотезе о соседстве Руси с Волжской Болгарией отдельную работу. В этой работе на основе сообщений арабских авторов и разбора карты Идриси он собирался разобрать сообщение о «трех центрах» Руси, но, к сожалению, видимо, так и не смог написать эту работу. Работа на эту тему была написана почти 40 лет спустя И. Г. Коноваловой (Коновалова 1999).

[Эпизодичность «каганата русов»]

Амальрик считает, что это протогосударственное образование было эпизодичным и не оставило по себе следа. Н. А. Макаров также заключает об эфемерности «каганата русов», но в отличие от А. А. Амальрика локализует его в Приднепровье:

«Единственным приемлемым разрешением противоречий между письменными источниками и археологией является признание того, что политическая организация руси в это время была еще достаточно эфемерной структурой, находившейся в самой начальной стадии формирования.

Сеть административных центров в этом объединении еще не сложилась, население, инкорпорированное в эту систему, было немногочисленно. В таком случае отсутствие археологических следов скандинавов или славянизированного скандинавского населения первой половины IX в., которые могли бы быть связаны с русью, в Среднем Поднепровье не может быть решающим аргументом против южной локализации “русского каганата”[259]» (Макаров 2012: 457). Тем не менее точка зрения А. А. Амальрика представляется более обоснованной, потому что на Северо-Западе археологические следы норманнов в IX в. все же есть, при отсутствии их в Приднепровье.

Точку зрения о нескольких таких норманнских, эпизодически возникавших центрах высказывал Шмурло (Шмурло 1998: 70–71). Он выделял объединение норманнов вокруг трех центров – Ладоги и озера Ильмень, Киева и Полоцка, где впоследствии правили Рогволод и его потомки.

Также считает и А. П. Новосельцев: «Возникло еще одно русское княжество на просторах Восточной Европы. В том, что оно было не единственным, убеждает не только русская летопись, но и данные восточных источников. Они крайне сложны и трудно датируемы» (Новосельцев 1991: 9).

А. А. Горский считает, что если вначале, в IX веке, в процессе складывания Киевской Руси и можно говорить о нескольких центрах, то к середине X века «…говорить для этого периода о неустоявшейся структуре властвования, о множестве независимых варяжских “конунгов”, об отсутствии у Киева статуса главного центра нет серьезных оснований» (Горский 1999: 52).

А. А. Амальрик вслед за А. А. Шахматовым считает, что имя «русь», принесенное в Киев норманнами, закрепилось там и уже новые норманнские дружины стали называться Русью, попадая в Киев (Шахматов 1919: 63). В результате слившись с бытовавшими на юге корнями «рос» в названиях местных племен, название норманнских дружин Русь стало этническим именем нового народа.

При этом Амальрик, как и современные историки, отрицательно отнесся к гипотезе Ф. И. Кнауэра, выводившего имя Русь от индо-европейских корней и названия реки Волги – Ра.

Амальрик справедливо отмечает попытки византийцев нейтрализовать или взять под контроль новую силу, появившуюся на их границах. Такой мерой являлась хотя бы частичная или полная христианизация Руси. Попытки христианизации, согласно греческим источникам, предпринимались неоднократно после похода Руси на Византию.