Норманны и Киевская Русь

Амальрик совершенно справедливо отмечает, с какой осторожностью нужно подходить к свидетельствам мусульманских писателей. Они постоянно разделяют славян и Русь (за исключением свидетельства ибн-Хордадбеха), но неясно при этом, что они понимают под Русью. Вывод, который делает Амальрик о «полянской» теории, что ее появление является следствием ложно понятых мест летописи, фактически подтвердился. С распадом СССР, снятием цензуры и окончанием господства официального антинорманизма историки в большинстве своем от «полянской» теории отказались в связи с тем, что она не выдерживает серьезной критики.

Сегодня антинорманисты признают влияние и роль варягов. Но при этом они вернулись к «балтийско-славянской» гипотезе Забелина, Гедеонова, Морошкина, объявляя варягов балтийскими славянами-ваграми. При этом официальных антинорманистов времен СССР они называют «псевдоантинорманистами» или «мнимыми норманистами» за признание скандинавского происхождения варягов (Фомин 2005). Интересно, что изменение концепции меняет у антинорманистов поход к историческому факту.

«Отношение к факту только как к подпорке для концепции, на мой взгляд, одна из бед нашей науки. Такой подход открывает путь к манипулированию фактами. Вот один достаточно характерный пример.

А. Г. Кузьмин в течение долгого времени отстаивал и развивал точку зрения тех ученых, которые полагают, что рассказ о призвании на княжение в Новгород Рюрика и других варяжских князей, сохранившийся в “Повести временных лет”, – позднейшая легенда, не имеющая никакого отношения к исторической действительности. Однако в науке накопился материал, заставляющий предполагать, что в варяжской легенде есть, по крайней мере, некоторое рациональное зерно.

Вместе с тем А. Г. Кузьмин со временем отказался от взгляда на летописных варягов как на норманнов, скандинавов и присоединился к давно высказывавшейся, но не получившей признания в науке точке зрения о том, что варягами на Руси называли выходцев из славянского Поморья на территории нынешней Германии.

Тем самым призвание варягов стало означать приход на Русь не иноземцев-норманнов, а единоплеменников-славян. И А. Г. Кузьмин тут же соглашается принять варяжскую легенду и пишет, что его прежний “подход логичен, если исходить из представления о ‘варягах’ как скандинавах. Пересмотр этого положения существенно меняет оценку всего предания”.

А. Г. Кузьмин лишь с наивной откровенностью выразил то убеждение, которое существует у части историков: достоверность фактов, сообщаемых источниками, зависит от того, какую концепцию принимает исследователь. Концепция оказывается важнее фактов.

Тем самым утрачивается критерий истинности концепции, а любая фальсификация, любая подгонка фактов под априорные общие суждения становится простым и легким делом» (Кобрин 1992).

Следует заметить, что похороны «полянской» теории прошли тихо и незаметно, в отличие от постоянных громко афишируемых заявлений о похоронах «норманизма». Возможно, потому, что и до сих пор имеют место упорные попытки связать если не происхождение самой Руси, то хотя бы имя «Русь» с югом и Приднепровьем.

[3. «РУССКИЙ КАГАНАТ»]

[Первые появления Руси в источниках]

К первым появлениям руси Амальрик относит нападение руси на Амастриду. Это нападение, поход князя Бравлина (Браваллина) на Сурож и поход Аскольда и Дира на Царьград в 860 г., а также посольство русов в Ингельгейм ко двору Людовика Благочестивого в 839 г. – вот первые появления руси на исторической сцене. И здесь А. А. Амальрик выказывает мнение, совпадающее с современной точкой зрения (Шинаков 2014).

На тему титула вождя русов «каган» и «Русского каганата» существует множество работ[257].

Амальрик предполагает первое знакомство греков с именем народа Rhos через посредство хазар. Это вполне вероятно, хотя и не доказано. При этом обращает на себя внимание близость взглядов А. А. Амальрика и В. Я. Петрухина на эсхатологический характер имени Рош для греков. Это имя народа известного им из переводов Септуагинты и пророчества Иезекииля (Петрухин 1995).

По мнению Амальрика, титул вождя русов «хакан» является не чем иным, как хазарским переводом норманнского титула «конунг». Другого мнения придерживался А. П. Новосельцев, считавший, на основе упоминаний у восточных авторов, титул «хакан» титулом князя русов, подчеркивавшим независимость нового государственного образования от Византии (Новосельцев 2000: 379).