Норвежский лес

— В молодости я собиралась стать профессиональной пианисткой. Меня признали. Блистала талантом, росла избалованной. Побеждала на конкурсах. Лучшие оценки в консерватории, после окончания меня собирались отправить на стажировку в Германию. Короче, безоблачная юность. За что ни бралась, все спорилось, а если не получалось, делали так, чтобы получилось. Но произошло непостижимое, и в одночасье все пошло прахом. Было это на четвертом курсе консерватории. Мы готовились к ответственному конкурсу, и я беспрерывно репетировала. И вот ни с того ни с сего перестал двигаться мизинец на левой руке. Почему — непонятно, не двигается — и все тут. Массировала, опускала в горячую воду, дала рукам два-три дня отдыха, но все тщетно. Вся бледная пошла в больницу. А там говорят: «С пальцем все в порядке, нерв не нарушен, значит, дело не в пальце, а раз так, это — из области психики». Пошла к психиатру. Но там мне тоже ничего толком не сказали: мол, видимо, из-за стресса перед конкурсом. И напоследок посоветовали: оставь на некоторое время пианино в покое.

Рэйко глубоко затянулась и выдохнула дым. Несколько раз крутнула шеей.

— Тогда я решила съездить отдохнуть к бабушке на полуостров Идзу. Подумала: бог с ним, с этим конкурсом, поживу здесь недельку-другую, развеюсь, не прикасаясь к инструменту. Но не тут-то было. Чем бы ни занялась — в голове одно пианино и ничего больше. А вдруг мизинец так и останется неподвижным до конца жизни. Как тогда жить? Все мысли только об этом. Что тут поделаешь, если до сих пор инструмент был всей моей жизнью? Я начала заниматься в четыре года и с тех пор жила одной мыслью о музыке. Все остальное в голове не задерживалось. Попробуй отобрать инструмент у девчонки, которая выросла, и пальцем не притрагиваясь к работе по дому, лишь бы не повредить руки, а все вокруг твердили, как хорошо она играет. Что у нее останется? Щелк — и крышу повело. В голове все смешалось и… полный мрак!

Она бросила на землю окурок и затоптала его ногой. Затем опять несколько раз повернула шею.

— Мечта о карьере пианистки померкла. Два месяца в больнице, выписка. Кстати, не успела лечь в больницу, как мизинец начал двигаться. Восстановилась в консерватории, еле-еле закончила. Но что-то к тому времени уже испарилось. Какой-то сгусток энергии покинул тело. Врачи отговаривали: мол, для профессиональной пианистки — слишком слабые нервы. Тогда после консерватории я стала давать уроки на дому. Нелегко приходилось. Будто на этом закончилась моя жизнь. Самый лучший период оборвался в двадцать лет. Не двадцать лет. Несправедливо, да? Столько было возможностей в руках, смотрю — а вокруг уже ничего. Никто не хлопает, никто со мной не возится, никто не хвалит, и только каждый божий день — этюды Черни для соседских ребятишек. Настроения — никакого. Часто плакала. Обидно же… Когда узнаешь, что бездари занимают призовые места на таких-то конкурсах, устраивают свои концерты в таких-то филармониях. Слезы сами льются из глаз.

Родители относились ко мне так, будто притрагивались к опухоли. Их состояние тоже можно понять. Еще совсем недавно гордились своей дочерью, а теперь она возвращается из психушки. Такую и замуж толком не выдашь. С таким вот настроением и жили. Когда делишь кров, оно по-любому передается. Как такое терпеть? Выйдешь на улицу — кажется, будто соседи обо мне сплетничают, становится страшно и не хочется выходить из дому вовсе. Вот так еще раз — щелк! Опять повело крышу, все смешалось и снова в голове мрак. Было мне тогда двадцать четыре. Прописали семь месяцев лечения в санатории. Не в этом, а с высокой оградой и запертыми воротами. Грязно, пианино нет… В то время я уже не знала, как быть. Только нестерпимо хотелось побыстрее оттуда выйти, и я отчаянно старалась поправиться. Семь месяцев — долгий срок. Так у меня прибавилось морщин.

Рэйко усмехнулась.

— Вскоре после выписки я познакомилась с будущим мужем, мы поженились. На год младше меня, инженер в авиастроительной компании, из моих учеников. Хороший человек. Молчаливый, но искренний и добрый. Примерно полгода у меня занимался, а потом неожиданно предложил выйти за него замуж. Представляешь, внезапно так… за чаем после занятия. Без единого свидания, ни разу даже не прикоснулся ко мне. Я перепугалась и ответила, что не могу стать его женой. «Ты — хороший человек, нравишься мне, но по разным обстоятельствам я не могу выйти замуж». Он захотел узнать, по каким таким обстоятельствам, и я во всем честно призналась. Что два раза сходила с ума и лечилась. Рассказала ему все до мельчайших подробностей. По какой причине, и что со мною после этого стало. Не исключено, что это может повториться в будущем. Он попросил время подумать, на что я ответила: «Подумай хорошенько. Я не тороплю». Прошла неделя, он приходит и говорит, что не передумал. На что я ему: «Потерпи три месяца. Давай это время будем встречаться, и если точно не передумаешь, вернемся к этому разговору».