Норвуд

А что, это было бы очень удобно! Возможно, я смог бы даже заполучить ножны для своего нового клинка, потому как сейчас его пришлось просто заткнуть за пояс, обернув тряпкой, полученной от интерфектора.

– Не знаю, Норвуд, – со вздохом произнес господин Глен и устало потер глаза. – Возможно, мертвяки убили подручных, но самого Рокитанского, думаю, им не одолеть. Пусть он даже и потерял сознание.

Что же, интерфектору виднее, но все равно никуда идти не хотелось. Однако моего мнения на этот счет никто не спрашивал, и уже через четверть часа, когда Френсис смогла подняться на ноги, мы отправились в путь.

Наш отряд продолжал двигаться по крышам, но вполне можно было спуститься на землю – похоже, приказ Карла Рокитанского согнал на площадь мертвяков со всего города, и улицы практически опустели. Изредка встречались одиночки, застрявшие или придавленные чем-нибудь, которые не смогли явиться на зов, но таких оказалось очень немного.

– Там есть лавка, господин Глен. – Я указал на приземистый двухэтажный домик. – Достать еды можно только в ней. Если вы не хотите шарить по домам, конечно.

Интерфектор не хотел, и поэтому мы спустились, оставив на крыше мастера Фонтена и Опаленную – она все еще не очень хорошо себя чувствовала.

Дверь в лавку оказалась подперта чем-то изнутри, так что, возможно, ее хозяин все еще был жив.

– Откройте! – Господин Глен тихонько постучал.

Но вместо ответа с той стороны сначала раздались быстрые шаги, а потом дерево содрогнулось – кто-то с разбегу впечатался в дверь.

Попасть с этой стороны в лавку вряд ли было возможно, но ведь мертвяк как-то оказался внутри. Поэтому мы пошли в обход дома и на небольшом заднем дворике – роскошь для города! – обнаружили покореженную собачью будку и черный ход, дверь которого оказалась наполовину выломана, а оставшаяся часть испещрена многочисленными глубокими следами когтей.

Все было понятно. Мертвяк – или мертвяки – проник в дом, разгромив черный ход, но, когда прозвучал приказ бежать к площади, не догадался, как выбраться, и остался внутри.

– Осторожнее. – Господин Глен покрепче сжал топорище. – Он может быть не один…

Я кивнул и приготовил клинок – его светлая рукоять была будто специально сделана для меня. Потрясающее оружие.

Пригнувшись, интерфектор первым пролез в дом через узкий проход и через мгновение сделал знак следовать за ним. Внутри оказалось темновато из-за закрытых ставней, но разглядеть окружающую обстановку было возможно. Узкий коридор разбегался в обе стороны от черного хода – справа он заканчивался лестницей на второй этаж, а слева – спуском в подвал. Наверное, именно там и стоило искать провизию, но сначала требовалось разделаться с нечистью.

Напротив – торговый зал, где и должен находиться тот мертвяк, которого мы слышали.

Я отставал от интерфектора на несколько шагов и прикрывал его спину, однако никакой опасности пока не видел. Лавка не впечатляла размерами, и ее хозяина мы не заметили сразу, потому как тот и сам был мал – крошечный толстячок не доставал макушкой даже мне до груди.

Он так и замер у выхода на улицу, слегка постукивая по дереву лбом и не замечая нас. Наконец услышав скрип половицы под ногой господина Глена, лавочник обернулся. Выглядел мертвяк плохо – вся одежда, как и спутанные седые волосы, в крови, а лицо сплошь в лохмотьях свисающей кожи.

Интерфектор быстро шагнул навстречу порождению зла и встретил его коротким ударом топора. Лавочник был самым обычным мертвяком, а потому уклониться не сумел и с грохотом рухнул на пол.

– Должен быть кто-то еще! – процедил сквозь зубы господин Глен. Мужчина явно оставался в напряжении.

– Так он вроде бирюком жил. – Я указал на лавочника. – Не было у него никого…

– Думаешь, он сам себе дверь черного хода выломал? – Интерфектор ступал очень осторожно, стараясь не задеть горы разнообразного товара, из которого хозяин, по всей видимости, хотел сделать что-то наподобие баррикады.

Ответить я не успел – по деревянной лестнице, ведущей на второй этаж, заскрежетали когти.

Собака! Вот кто вломился в дом через черный ход, и вот почему у лавочника было такое лицо – его основательно погрызло животное.

Стук когтей все приближался – совсем скоро зверь должен был показаться на глаза, но прежде зрения сработал нюх. Удушливая сладковатая вонь в один миг заполнила зал, и в проходе появилось оно!

Когда-то существо определенно относилось к собачьему племени, но теперь об этом напоминали только сохранившиеся кое-где клочки рыжеватой шерсти и стоявшие торчком уши. Сейчас тварь больше походила на паука с хвостом и четырьмя длинными ножками, вывернутыми в суставах. Шкура, превратившаяся в панцирь, сочилась густой полупрозрачной слизью, оставлявшей белесые разводы. Готов поспорить, запах источала именно она.

Чудовище двигалось удивительно плавно, словно покачиваясь на невидимых волнах и постоянно поворачиваясь всем телом – голова практически вросла в туловище, что мешало нормально осматриваться по сторонам.