Носферату, или Страна Рождества

– Мы с Крисом никогда не баловали тебя, Викки. Боюсь, что даже теперь я не думаю о родительском долге. Хочу сказать, о баловстве своего ребенка. Я ничего не понимала в этом, пока не стало слишком поздно заниматься чем-то хорошим. У меня никогда не было развитого чувства материнства. Я всегда боялась сделать что-то неправильно. И никогда не поступала правильно.

Вик опробовала в своей голове несколько разных ответов. Один утверждал: Мы обе такие. Другой: Ты делала лучшее… Это больше, чем я могу сказать о себе. Третий говорил: Ты любила меня изо всех сил. Я отдала бы все, чтобы вернуть время вспять и относиться к тебе по-хорошему. Но она не могла произнести ни слова. Горло не слушалось. А потом момент прошел.

– В любом случае, – сказала Линда, – лошадь тебе не требовалась. У Проказницы был велосипед. Быстрый байк Виктории. Увозил тебя дальше, чем могла бы любая лошадь. Знаешь, я искала его. Пару лет назад. Мне казалось, что твой отец запрятал его в подвале, и у меня появилась идея отдать его Вейну. Всегда считала, что этот велосипед придумали для мальчиков. Но он пропал. Не знаю, куда он исчез.

Она помолчала, и ее глаза наполовину закрылись. Вик поднялась с кровати. Но прежде чем она направилась к двери, Линда сказала:

– Ты не в курсе, что случилось с ним, Вик? С твоим быстрым велосипедом?

В ее голосе было что-то лукавое и опасное.

– Он пропал, – ответила Вик. – Это все, что мне известно.

– Мне нравится коттедж, – прошептала мать. – Дом у озера. Ты нашла хорошее место, Вик. Я знала, что ты найдешь. У тебя всегда получалось это. Находить нужные вещи.

Руки Вик покрылись мурашками.

– Отдохни, мама, – сказала она, подходя к двери. – Я рада, что тебе понравился дом у озера. Мы скоро будем там. Он станет нашим на все лето. Нужно лишь подписать бумаги. Но сначала опробуем его. Поживем там пару дней вместе.

– Конечно, – ответила Линда. – По пути заедем в «Примо Субс у Терри». Возьмем себе молочные коктейли.

В комнате, и без того мрачной, быстро темнело, словно туча находила на солнце.

– Ты меня удивляешь, – грубым от волнения голосом сказала Вик. – Если хочешь молочных коктейлей, мы можем поехать куда-нибудь еще.

Ее мать кивнула.

– Верно.

– Ладно, в эти выходные, – добавила Вик. – В выходные мы поедем за молочными коктейлями.

– Только сначала посмотри в мой календарь, – произнесла ее мать. – У меня могут быть планы.

Дождь перестал на следующее утро, и вместо того чтобы доставить мать на озеро Уиннипесоки, Вик отвезла ее на кладбище, где и похоронила под первым синим майским небом.

* * *

В час ночи по восточному береговому времени или в одиннадцать вечера по горному времени она позвонила Луи и сказала:

– Как ты думаешь, чем он захочет заниматься? Впереди два месяца. Я не знаю, смогу ли развлекать Вейна хотя бы два дня.

Луи, казалось, был полностью озадачен вопросом.

– Ему одиннадцать лет. С ним все просто. Я уверен, что ему понравится все то, что нравится тебе. Вот что тебе нравится?

– Виски «Мейкерс Марк».

Луи издал негодующий звук.

– Знаешь, теперь я больше склоняюсь к теннису.

Она купила теннисные ракетки, хотя не знала, может ли Вейн играть в такую сложную игру. Она сама так долго не бегала за мячом, что забыла, как ведется счет. Но Вик знала, что даже если в твоем счете нули[5], у тебя все равно есть любовь.

Еще она купила купальники, шлепанцы, солнечные очки и фрисби. Она купила лосьон для загара, надеясь, что ему не захочется проводить много времени на солнце. В перерыве между сумасшедшим домом и реабилитацией Вик перестала набивать тату на руки и ноги. А слишком много солнца плохо действовало на чернила.

Вик думала, что Луи полетит на Восточное побережье вместе с сыном, и была удивлена, когда он дал ей номер рейса и попросил ее позвонить, когда Вейн доберется до места.

– Он полетит один?

– Парень никогда не летал, – ответил Луи, – но я не тревожусь об этом. Он довольно крепкий и сможет позаботиться о себе. Чем уже с некоторых пор и занимается. В двадцать лет он будет иметь мозги пятидесятилетнего. Мне кажется, он настолько радуется самому полету, что ему не важен конечный пункт назначения.

За этими словами последовало смущенное молчание.

– Извини. Получилось случайно. Я не хотел.

– Все нормально, Луи.

Она не почувствовала обиды. Ни одна фраза Луи или Вейна не могла огорчить ее. Она прошла через все. Все эти годы, ненавидя свою мать, Вик не думала, что будет поступать еще более гадко.

– На самом деле он будет путешествовать не один. Вейн приедет с Хупером.

– Ну, хорошо, – ответила она. – А чем питается собака?

– Обычно тем, что на полу. Пультом дистанционного управления от телевизора. Он съест твои трусы. Ковер. Он как тигровая акула из «Челюстей» – та, которую Дрейфус нашел в подвале рыбака. Вот почему мы назвали его Хупером. Помнишь ту тигровую акулу? У которой в желудке нашли номерной знак?