Носочки-колготочки

Через несколько дней наступил тринадцатый день рождения, странный праздник, который в последние годы мучил ее несоответствием возраста внутреннего и внешнего. Особенно сейчас, когда сердце ее было разбито, она познала разочарование, тайно посетила гнездо разврата, впервые обняла мужчину, – а ей дарят розовый торт и медвежонка. У нее в душе бездны, а мама и папа заставляют задувать именинные свечи перед видеокамерой. Дора испытала некоторое удовольствие от семейного праздника, но единственный подарок, которого жаждала душа, она не получила: Бенисио не пришел ее поздравить. После всего, что между ними было!

Казалось, обида сковала сердце льдом и уничтожила любовь, но в середине недели Дора вдруг поймала себя на мысли, что подаренные папой пятьдесят долларов было бы неплохо прокутить. Она использовала именно это слово.

Кроме прочих мелочей, Дора получила от мамы хорошенький блокнот с блестящей обложкой и решила в очередной раз завести дневник; она первым делом описала недавнее приключение с Б., подбирая самые красивые и лихие выражения. Поэтому их поездка называлась кутежом в шикарном притоне, который она, Дора, щедро оплатила восемнадцатью баксами, потому что привыкла ни в чем себе не отказывать. Весь вечер она была звездой танцпола и остановку на обратной дороге тоже представила несколько иначе: Б. внезапно затормозил, остановил свой подержанный, но крутой кадиллак и покрыл ее поцелуями, всю. Отложив ручку, Дора слепо уставилась в окно: придуманная картинка виделась отчетливей, чем были настоящие воспоминания, и она отчаянно захотела повторить. Поэтому, спрятав блокнот в ящик стола, спустилась в сад, нашла Бенисио и почти спокойно предложила:

– Поехали в пятницу в «Джекки».

Он оторвался от работы и сплюнул:

– Ну, уж нет, мисс, я не хочу неприятностей.

– Пять баксов, – веско уронила Дора.

– Ладно, – ухмыльнулся он. – Черт с тобой.

– Тогда в восемь, и не опаздывай. – Она гордо удалилась, чрезвычайно довольная собой.

Дора едва дождалась, когда родители укатят на свою еженедельную вечеринку, и помчалась в их комнату. Она придумала, как решить проблему с одеждой: мамино золотистое шелковое платье! Мама сочла его слишком праздничным для похода в гости в этой дыре, привозила на случай выезда куда-то поприличней. Оно обтягивало ее, как перчатка, а на хрупкой Доре болталось, зато открывало плечи и большую часть груди. Подол доходил до пят, так что пришлось перетянуть талию тоненьким ремешком – получилось красиво.

Ровно в восемь Дора стояла у ворот и осторожно выглядывала на улицу. Бенисио опоздал всего на пять минут и ничего не сказал о платье, только фыркнул. Их, кажется, никто не заметил.

Потом были блаженные полчаса дороги, издевательский хохот вышибалы, веселое недоумение барных завсегдатаев и нестерпимо скучный час все в том же темном углу. На этот раз Дора едва не влипла: одна из пьяненьких девиц приметила рядом с придурковатым Бенисио диковинную птицу и двинулась было разобраться, но на полпути поняла, что перед ней разнаряженная соплюха, недоуменно потрясла головой, отвернулась и тут же обо всем забыла. Но Джош, тревожно поглядывавший в их сторону, все видел, поэтому бесцеремонно выставил в половине десятого с традиционной присказкой про неприятности.

– Заладили, можно подумать, неприятность – мое второе имя! – тихонько бормотала Дора, усаживаясь на багажник. – Хотя, конечно, от роковых женщин всегда много проблем.

Она гордо выпрямилась, потеряла равновесие и свалилась с велосипеда. К счастью, они еще толком не разогнались, поэтому она только ушибла коленку и немного испортила платье – так, разрез на бедре стал чуть выше, мама ничего не заметит. Бенисио выругался и рывком поставил ее на ноги.

«Может, – понадеялась Дора, – он меня сейчас поцелует?» Но парень скомандовал садиться и быстро поехал в сторону дома. Дальше добрались без приключений, Дора спрятала платье поглубже в шкаф и улеглась в постель. «Хорошо бы понять, – размышляла она, – можно ли считать эту поездку удачной? Ведь я произвела впечатление, а с другой стороны, он опять меня не поцеловал».

Она так и сяк прокручивала вечер, потом заснула. Поутру пересчитала оставшиеся после вчерашнего разгула деньги, надела длинные штаны, чтобы прикрыть разбитое колено, и спустилась к завтраку, стараясь не прихрамывать. Наблюдая, как мама заливает золотистые кукурузные хлопья теплым молоком, подумала: «Интересно, хватит ли двадцати девяти долларов, чтобы Бенисио согласился меня поцеловать?»

Выяснить это ей не удалось, потому что в понедельник случилось ужасное.

Дора неторопливо возвращалась из парка, когда увидела несущуюся навстречу машину. Она с удивлением опознала в безумном водителе своего отца. Автомобиль развернулся, затормозил рядом, папа распахнул дверцу и сквозь зубы бросил:

– Залезай!

– Что-то случилось, пап? – спросила она, усаживаясь, но он молча захлопнул дверцу и резко набрал скорость.

Въехав во двор, даже не стал загонять машину в гараж, выдернул Дору и потащил в детскую.

Там их ждала заплаканная мама.