Носочки-колготочки

В следующие сорок пять минут она мялась в прихожей и мечтала. Бенисио приедет на старой, но симпатичной машине, на нем будут белые штаны и шляпа, он распахнет перед ней дверцу и увезет на первые в жизни танцы. Весь вечер он будет держать ее за руку, а потом, на обратном пути, наверняка поцелует. О том, что бывает у парней с девчонками на заднем сиденье, она, конечно, знала, но думать не могла, потому что впадала в полуобморочный жар от волнения. Поэтому просто гладила прохладный деревянный косяк и улыбалась ему, опускала ресницы, пожимала плечами, закидывала голову, поправляла волосы и репетировала другие взрослые жесты, которые, она знала, положены девушке на первом свидании.

Без одной минуты восемь она не торопясь вышла за ворота.

В четверть девятого Дора все-таки решила вернуться в сад, потому что соседи уже дважды спросили, всё ли в порядке.

Еще через пятнадцать минут она услышала звяканье. Бенисио заявился на потрепанном велосипеде, в шортах и умопомрачительно яркой гавайке, застегнутой до горла.

– Что смотришь? Давай баксы, и поехали.

Она расстегнула сумочку, расплатилась (всего у нее было двадцать долларов), немного помедлила и села на грязноватый багажник.

– Держись.

Дороги она не запомнила, потому что, ухватившись за талию Бенисио и вдохнув свежий острый запах, сразу перестала соображать и думала только о том, чтобы не сжимать руки слишком крепко.

Бар «Джекки» был самым дешевым в округе, и к тому же там иногда закрывали глаза на возраст и респектабельность гостей, лишь бы платили. Но тут вышибала, наряженный в кожаный жилет на голое тело, откровенно расхохотался при виде парочки:

– Бенисио, придурок, ты бы еще горшок и коляску для малышки прихватил. Совсем спятил, чудила?

Парни отошли и немного пошептались, потом Бенисио вернулся к замершей Доре:

– Десятка.

– Но у меня тогда ничего не останется почти…

– Не жмись, колы тебе и так нальют. Или ты думала, Джош будет бесплатно нарываться на неприятности с твоей семьей?

Дора покорно отдала бумажку, и вышибала проводил их в самый темный и душный угол зала:

– Сиди, не высовывайся, и чтобы в десять я тебя тут не видел. Бен, ты отвечаешь.

– Ну!

Бар потихоньку наполнялся, Бенисио не собирался брать ее за руку, и Дора от нечего делать разглядывала прокуренный танцпол.

Диджей крутил жгучую латину, и Дора заметила, как неотрывно Бенисио таращится на огромные груди и пышные мексиканские зады смуглых пляшущих женщин. Они действительно завораживали своей самостоятельной подвижностью, габаритами и крутизной. Дора поерзала на том, на чем сидела: в их школе среди девочек господствовали глянцевые стандарты, некоторые даже пытались соблюдать диету – конечно, в промежутках между посещениями «Дайнеров», «Старлайтов» и прочих соблазнительных закусочных.

Подруги бы пришли в ужас от этих толстух, но Бенисио (уже почти ее Бенисио) нервно подергивался на табурете и все больше мрачнел, оттого что должен пасти эту капризную маленькую козу. Но, несмотря на недалекость, он понимал свои обязанности и, раз уж его наняли, отрабатывал деньги. У него были три разновозрастные сеструхи, и он точно знал, какое шило водится у девчонок в задницах; только отвернись, найдут приключений, а его, Бенисио, потом в «Джекки» на порог не пустят.

Дородная немолодая официантка, покачиваясь, принесла колу и пиво.

– Детки! – Она оперлась на стол, показывая щедро набитое декольте, и оглядела их расширенными зрачками. – Джош сказал, у вас пятнадцать минут – и проваливайте.

– Ок, Мэгги! – Бенисио с готовностью присосался к кружке. Он не хотел потерять место, где иногда удавалось подцепить покладистую девицу.

Дора взялась за свой стакан, но он оказался липким, с отпечатками чьих-то пальцев, и она не смогла сделать ни глотка. Подождала, пока Бенисио допьет, и встала:

– Пошли.

– Эй, заплати за мое пиво, мисс, телохранитель всегда пьет за счет хозяйки.

Она молча высыпала на стол мелочь и вышла.

Уже стемнело, они быстро покатили в сторону дома по темному полупустому шоссе. Деревья нависали над дорогой, редкие автомобили окатывали парочку на велосипеде светом фар и проносились мимо. Где-то на полпути Бенисио остановился, и Дора, которая уже успела все простить, пока обнимала его спину, тут же затрепетала: «Сейчас поцелует».

– Подержи велик, – буркнул Бенисио. – Я поссать.

Отошел на пару метров и, не особо прячась, зажурчал. Потом вернулся, без приключений довез ее до ворот и уехал не прощаясь.

Дора вошла в дом, не включая света, поднялась в детскую, разделась, бросилась на кровать и заплакала. Тихо вернулись родители, похихикали и улеглись спать, а она ревела от разочарования, пока не заснула. Утром проснулась и подумала: «Красное все же невезучее».