Ностальгия по осенним дождям

Допустим, минералкой они правдами и неправдами смогли бы разжиться. Прикупили бы и технику. Но вот этого «кой-чего» им, нашим родным советским колхозам и совхозам, никто бы не дал. В.В. Малышкин не расшифровал, а я не спросил, что он имел в виду под этим «кой-чем», поэтому остается исходить из собственных соображений о том, чего самого необходимого не хватало поголовно всем советским хозяйствам (и промышленным предприятиям тоже), чтобы увеличить — ну, пускай хоть в полтора раза — производство продукции. Свободы действий, развязанных рук — вот чего! На приобретение этого и деньги не понадобились бы. Но не могло, не могло государство дать этого ни сельчанам, ни горожанам.

Впрочем, Малышкин наверняка под «кое-чем» имел в виду нечто совсем другое.

7. Рядом с сильным

Весной 1981 года, в самый разгар посевной кампании, я приехал в одно из упомянутых В.В. Малышкиным хозяйств, которые, по его словам, шли почти ухо в ухо с «Пионером», — в колхоз имени Восьмого марта, земли и угодья которого вплотную прилегали к территории самой Талицы, и даже старожилы затруднялись точно определить границу — где кончается город, а где начинается колхоз. Идешь, идешь по улице и вдруг натыкаешься на доску колхозных показателей…

Были в таком соседстве свои преимущества и свои теневые стороны. Никаких тебе проблем с дорогой до райцентра, с больницей, культурными очагами. Зато весьма ощутим был отток кадров. Механизатору ничего не стоило найти работу в городе: и переезжать никуда не надо, разве что дорога до новой работы будет чуть подлинней.

…Когда председатель колхоза Анатолий Романович Парфёнов заговорил об условиях работы в животноводческих помещениях, на его смуглое обветренное лицо словно бы набежала тучка:

— Еще в прошлом году межколхозная передвижная мехколонна должна была закончить реконструкцию ферм, а только нынче приступили к делу… — Но вот тучки уже нет: — С дорогами, правда, вопрос решен. Недавно и вторую, Луговскую бригаду, за рекой, благоустроили. Случай помог. Началось строительство районной обводной дороги, а я гляжу: не так уж далеко она должна проходить от нашей Луговой. Чем, думаю, черт не шутит — мигом заказал проект асфальтирования деревни с привязкой к районной дороге. И, знаете, разрешили ведь! Теперь вся Луговая стоит на асфальте, и главная, и поперечная улицы, и подъезды к фермам и зерноскладу, и сам зерносклад… На будущий год и на центральной усадьбе, в Белой Елани, думаем расширить дорогу, сделаем автобусные остановки, чтобы к нам из города автобус ходил.

Анатолий Романович из тех председателей, кто умел ловить момент, добывая для своего колхоза то, чего в общем порядке годами надо ждать и еще дождешься ли. И момент ловить, и, главное, быстренько доводить дело до конца.

Увидел, например, в «Пути к коммунизму», во время семинара, завезенную туда «для показа» роторную косилку и сейчас — в Люберцы, где их делали. Разузнал, что требовалось, и — к председателю своей, талицкой «Сельхозтехники»: попросил купить за счет колхоза две штуки…

— Еще не каждый понял, какое это чудо: до тридцати гектаров в смену выкашивает!

Умел Анатолий Романович добиваться и, казалось бы, совсем невозможного. Не так давно всем на удивление поставил в колхозе электрокотельную — единственную в районе, даже в «Пионере» нет ничего подобного. А все началось с завистливого чувства и душевного расстройства, когда лет семь назад увидел такую в Свердловске, в знаменитом тепличном совхозе «Орджоникидзевском». Не котельная, а игрушка. Белая лебедушка в серебристо-голубых волнах тепличного моря.

Пробивался через «Свердловэнерго». Сначала, как водится, добывалась документация, затем оборудование и отдельно, особыми неисповедимыми путями — котлы. И вот она, своя электрокотельная! Всего персонала — четыре дежурных электрика.

И уж не отнимешь у Анатолия Романовича умения подбирать помощников. С одним из них, главным агрономом Владимиром Васильевичем Михайловым, я провел во время посевной несколько дней — с утра и до позднего вечера ездили по полям.

Погода была холодная, промозглая. Упавшие в почву семена долго не прорастали. Поля, засеянные первыми, и полторы недели спустя были так же голы, безжизненны, как и до посева. Но вместе с тем по общему слаженному ритму и приподнятому настроению работающих чувствовалось, что ты попал в крепкое, хорошо организованное хозяйство.

За рекой, в Луговской бригаде, отсеивался старейший здешний механизатор Николай Петрович Дерябин. Один из его сыновей прикатывал соседнее поле, готовил его под посев, другой работал на… комбайне. Нет, я не оговорился: возле сцепа сеялок стоял комбайн «Колос» с заведенным двигателем, и из его шнековой трубы в ящик одной из сеялок сыпалось зерно.