Читаем Ностальгия по осенним дождям полностью

Пока Славка обедал, он успел набрать полный бункер и засигналил фарами. Петр Михайлович, водитель «ЗИЛа», отставил в сторону недоеденную миску щей и поспешил под разгрузку. С ним поехал и Слава. Минут через семь Петр Михайлович привез Стафеева и сел рядом с ним доедать свои остывшие щи. А «Колос» под седьмым номером уже пылил вдали.

Другие помощники обедали и ужинали вместе с комбайнерами. А комбайны стояли, когда полчаса, а когда минут сорок. Это два бункера в день, три тонны зерна. Сезонная норма кадрового комбайнера. Иначе говоря, одним комбайном в колхозе было бы больше, если бы комбайнеры и их помощники обедали посменно. Но — нельзя: помощники-то все несовершеннолетние пацаны, которым по букве закона вообще не полагалось находиться на комбайнах, а если родители дадут подписку, то и в этом случае рабочий день подростка не должен продолжаться более четырех часов. Председатель колхоза и так на многое закрывал глаза, однако отдать распоряжение о посменной работе хотя бы во время обедов и ужинов — это уж слишком большой риск: а случись что…


15 августа в восемь вечера стояли пять комбайнов из-за мелких поломок. В восемь тридцать один из этой пятерки приступил к молотьбе. В девять часов работали уже все восемь комбайнов.

Удивительно: с наступлением сумерек поломки прекратились как по мановению волшебной палочки. Лишь изредка какой-нибудь комбайн остановится, чтобы помощник очистил шнек. Однако к полуночи работа опять пошла тяжелее, как бы завтра днем не аукнулось. Анатолий Михайлович нервничал еще из-за того, что пацаны-помощники уже в третью семичасовую смену вошли. Но вот в половине первого Шабалин остановил комбайн, и это послужило сигналом для остальных. Последним подъехал к стоянке Гайнов.

— Пионерцы-то вон еще молотят, — с явной досадой проговорил он, кивнув в сторону Сугата. Там, за пригорком, край неба словно был припорошен золотой пылью.

— Собирался завтра в Свердловск по делам — не поеду! — в сердцах бросил Анатолий Михайлович. — Ну, куда это: тридцать гектаров за весь день обмолотили!

Одно радовало: урожайность пошла высокая: по 32 центнера.

— Скорей надо убирать это поле, — как заклинание повторял главный агроном. — Хлеба уходят! Еще дня два, и ветер вымолотит наши овсы…

— За два-то дня всяко должны их убрать, — успокоил его председатель.

При въезде в Горбуново Шабалин со вздохом обронил:

— Оленька меня сегодня не дождется…

— Дочка?

— Ага… Три годика. Каждый вечер дожидается, не спит, пока не приеду. — Вгляделся в темноту и вдруг встрепенулся: — Глядите, мое окошко!..

Только одно окно и светилось в этот час в двухэтажном шестнадцатиквартирнике на правой стороне улицы.

Нам со Стафеевым — в другую сторону.

— Что-то я здорово сегодня устал, — признался он при прощании.

«А я не устаю!» — вспомнились Славины слова.


В «Пионере» в этот день обмолотили зерновые на 244 гектарах. Но там втрое больше комбайнов. Делим на три — получаем восемьдесят с лишним «пионерских» гектаров против тридцати колхозных. И у «Пионера» еще одно большое преимущество: его механизаторы гораздо меньше зависят от «Сельхозтехники». Великое дело — своя ремонтная база!


16 августа в половине девятого утра небо на востоке еще светилось бледным апельсиново-розовым сиянием, в то время как с запада надвигалась тяжелая черная туча. К десяти часам все вокруг затянуло серой пеленой. В двенадцать было проглянуло солнце, а к часу опять стало темно.

Однако к молотьбе этим утром приступили раньше обычного, еще и десяти не было. К обеду шестеро из восьми комбайнеров намолотили по пять бункеров. А сразу после обеда все восемь комбайнов закрутились каруселью. Водители машин едва поспевали подставлять кузова под выгрузные шнеки.

И надо же: в самый разгар уборки заморосил дождь. Минут через пять он прекратился, но молотить стало трудно, и комбайны один за другим стали отваливать в сторону. Карусель распалась.

— Ну все, отмолотились на сегодня! — совсем пригорюнился главный агроном. — Уходят хлеба! Семенной овес уже осыпается!..

Подошел Анатолий Михайлович, вид у него решительный:

— Надо туда, на семенной овес, без промедления перегонять комбайны! Там место повыше. Может, и помолотим еще.

Наглядный урок уборочной тактики.

И смотрю: главный агроном посветлел лицом.


В начале шестого прямо с ходу врезались в массив семенного овса сорта «Орел» — короткостебельный, почти не полегающий, урожайный сорт.

Стафеев моргнуть не успел, как бункеры уже наполнились. Во время ужина они со Славой молотили все так же, попеременке.

— Давай и дальше меняться, — предложил Слава. — Ну… скажем, через каждый час!

Стафеев не стал возражать:

— Иди молоти!

Слава захлопнул дверь кабины, двигатель коротко реванул, и комбайн пошел.

Стафеев выгружал одиннадцатый бункер, когда опять заморосило.

Теперь была очередь Славы. Он огляделся. Комбайны еще работали.

— Загонку-то надо закончить.

Стафеев кивнул:

— Давай молоти!


18 августа погода весь день баловала комбайнеров.

Перейти на страницу:

Похожие книги