Ностальжи. О времени, о жизни, о судьбе. Том III

Знал я, что в бухте Миноносок находится небольшая база отдыха, которая принадлежала Славянскому СРЗ. Но кто здесь отдыхал, мог я только догадываться. На косе, отделявшей бухточку от большого залива, находилось всего несколько маленьких летних домиков, приютившихся в сени берёз и дубов, и небольшой дощатый причал, к которому и приткнулся мягко наш катерок. Встретил нас коренастый мужичок среднего возраста и провёл меня с Иваном Григорьевичем в один из этих домиков среди деревьев. Там в двух чистеньких комнатках стояло по кровати, заправленных свежим постельным бельём, а в небольшом общем зале с телевизором в углу находился низкий столик и четыре мягких стула по его сторонам. Скоро на этом столике появились всякие закуски и бутылки с пивом и прочими напитками – всё это было извлечено из тех картонных коробок, которые погрузили на катер при отходе из Славянки. Сервировал стол всё тот же мужичок, встретивший нас здесь. В довершение всего он украсил роскошный праздничный стол огромной эмалированной миской, наполненной с верхом только что сваренными крупными креветками, которых, как он доверительно доложил нам, вытряс прямо перед нашим приездом из своих ловушек, расставленных в бухточке. И всё это предназначалось только для нас двоих. Правда, немного с нами посидел и сам мужичок, рассказал вкратце, как ловит этих крупных креветок и управляет всем этим небольшим хозяйством, с несколькими домиками и маленькой электростанцией. Именно такие электростанции, с моторчиком на бензиновом ходу и радиатором водяного охлаждения ещё недавно были чуть ли не в каждой районной типографии – на случай перебоев с подачей электроэнергии, а ещё раньше, в пору моего детства, ими оснащались кинопередвижки, курсировавшие по сёлам, в которых вообще ещё не было электроснабжения. А потом мужичок ушёл к себе, оставив нас за столом и телевизором вдвоём.

Утром мы встали хорошо отдохнувшими, искупались в чистых водах этой маленькой скрытной бухточки, позавтракали с пивом и оставшимися от ужина креветками, а потом уж распрощались с гостеприимным хозяином этой уютной базы отдыха. А после обеда мы были уже в Славянке, и я проводил Ивана Григорьевича на очередную «Комету», отходящую во Владивосток. Уверен, ничего компрометирующего завод и его народных контролёров этот «строгий» проверяющий не увёз с собой.

Откровенно говоря, в достопамятные 70-е годы минувшего века подобные «миротворческие» операции с проверяющими любых рангов уже вообще были в порядке вещей и практически повсеместно. Даже сам наш всеми уважаемый Михаил Матвеевич, собираясь в очередную командировку в Москву в своё министерство, обычно нагружался различными деликатесными подарками не столько для давних друзей, сколько для очень нужных столичных людей. Эпоха такая была – сплошного дефицита…

Приходилось исполнять и другого характера директорские просьбы. Вот, например, звонит мне директор из Москвы, где он находился в новой командировке, и не на завод, не секретарю парткома, а вечером на мою квартиру: как раз накануне районной партийной конференции:

– Послезавтра, к началу работы конференции, я буду в Славянке, подготовь мне выступление на две-три странички…

Как не выполнить такое поручение? Собрал по отделам необходимую информацию, сел за пишущую машинку. В день конференции, за полчаса до её открытия, в фойе заводского дома культуры увидел директора – он как раз подходил к столу регистрации делегатов, и отдал ему эти три машинописные странички. Он бегло пролистал их, поблагодарил и прошёл в зал. Когда началась конференция, я увидел его уже среди членов президиума за длинным столом на сцене, накрытом шелковистой красной скатертью: он склонился над листками бумаги, как я понял, с моей заготовкой, так сказать, болванкой его речи и что-то быстро писал, перечёркивал и снова писал. Когда пришла его очередь выйти к трибуне, я достал из кармана пиджака копию моего машинописного оригинала и стал ради любопытства сверять с ним произносимую речь выступающего. Совпадение оказалось, к моему разочарованию, всего процентов на 50–60. Но тут же и утешил себя: а всё-таки и это не мало. Одним словом, помог как смог.