Ностальжи. О времени, о жизни, о судьбе. Том III

С переездом на новое место я тоже не стал затягивать, хотя оказалось очень трудно в этом сугубо сельскохозяйственном районе найти подходящий транспорт для перевозки вещей на самый юг Приморья. К тому же и к Горовому в сложившейся ситуации просто не хотелось уже обращаться за помощью. Но всё-таки, как оказалось на деле, я всё же не зря проработал три года в этом районе: многие люди относились ко мне с уважением, здесь появилось у меня немало знакомых и даже хороших друзей. Одним из них был главный инженер местного стройуправления и мой сверстник с красивой украинской фамилией – Дума. Он как раз в это время исполнял обязанности начальника стройуправления, уволенного буквально накануне с должности (был очень большой шум: этот самый начальник с характерной кавказкой фамилией несколько лет руководил стройпредприятием, имея на руках фальшивый диплом инженера-строителя). Этот мой хороший знакомый Дума, с которым мы сдружились ещё три года тому назад, когда я только что приехал в район, и нам довелось почти месяц жить в одном номере местной гостиницы, нашёл для меня по-дружески необходимый транспорт с хорошим водителем: грузовики стройуправления часто ходили за стройматериалами в Уссурийск, а этот город всего на полпути от Славянки. Поехал с нами и сам мой приятель Дума. Кстати, в этой поездке с нашим водителем произошёл довольно занимательный случай. Когда мы приехали к ночи в Славянку, перетащили втроём в квартиру все вещи и начали готовить на скорую руку ужин, этот водила включил в ванной горячую воду. И хотя по не промытым ещё трубам из крана шла какая-то коричневая вода, он, даже не дожидаясь, когда вода хоть немного посветлеет, залез в ванну, извергая восторженные ахи и охи и приглашая нас последовать его примеру, чем нас хорошо повеселил перед ужином. А утром, когда ребята уже уехали, я включил сам в ванной кран с горячей водой. И, к моей вполне понятной радости, из крана пошла чистейшая горячая вода. Эта была самая первая в нашей семье квартира со всеми коммунальными удобствами. А мне в ту пору, как-никак, шёл уже 38-й год. Вот так-то…

Письмо четырнадцатое Перо синей птицы

1

Память о Русской Америке непреднамеренно запечатлелась на картах Восточной Сибири и Дальнего Востока. Например, населённые пункты с именем Седанка есть на Аляске, на Камчатке, в пригороде Владивостока и… в Забайкалье. Вряд ли это случайность. Не знаю, когда появились все эти посёлки и кто их основал. Конечно, можно предположить, что таким образом оставили свой исторический след первые русские поселенцы Аляски, которые были вынуждены идти к северным американским берегам в XVIII–XIX веках через Иркутск, Якутск, Охотск и Петропавловск-Камчатский – другого пути у них туда просто ещё не было. Однако, скорее всего, так оно и могло быть на самом деле, этаким образом отпечатался именно обратный маршрут русских американцев, многие из которых решили вернуться в Россию после продажи Аляски в 1867 году Соединённым Штатам Америки, потому что к тому времени был уже основан российский морской порт-крепость Владивосток в удобной бухте Золотой Рог на самом юге Дальнего Востока. Именно эти люди, оседая по разным причинам при возвращении и на Камчатке, и под Владивостоком, и, быть может, в том же Забайкалье, так называли свои новые поселения на русской земле в память о покинутой ими Америке.

Вот и Славянка, сам залив и посёлок на его берегах, как я уже говорил выше, были тоже названы такими же возвращенцами из Русской Америки на родину предков – в Россию.

Кстати, в те далёкие уже времена у нас были совсем иные отношения со Штатами, кардинально отличные от сегодняшних. Во время гражданской войны северных штатов с южными Россия подчёркнуто благосклонно относилась к северянам, выступившим против рабства в Америке, немало россиян лично принимали участие в этой войне. Как я, кажется, уже упоминал выше, одним из них был даже бывший офицер из донских казаков, который у северян успешно командовал боевым бронепоездом, а русский военный моряк и писатель Константин Станюкович написал повесть о посещении в ту пору с визитом доброй воли русской дальневосточной эскадрой Сан-Франциско. Позже в память об этих добрососедских отношениях с ответным визитом в Россию приехала группа американских граждан. Они посетили отдыхающую в Крыму царскую семью и вручили императору России благодарственный адрес за поддержку их страны в трудные годы с заверениями не забыть об этом никогда, а написал этот текст член делегации американский писатель Марк Твен. Как давно это было. Как быстро они об этом забыли…