Ностальжи. О времени, о жизни, о судьбе. Том III

После этого тривиального случая прошло буквально всего несколько месяцев, когда мне представилась первая возможность лично убедиться, что между нами чёрная кошка так и не пробежала. Осенью того же года в район приехала делегация приморских писателей во главе с Иваном Ульяновичем Басаргиным, совсем недавно к тому времени вошедшего в фавор у читателей Дальнего Востока. Писателей было всего трое, из них я знал только одного, но и его видел воочию впервые, а узнал лишь по фотографии с титульной странички первой его книжки с повестью «Сказ о Чёрном дьяволе». Этой своей повестью, вышедшей в свет всего за несколько лет до нашей встречи в Славянке, Иван Ульянович довольно основательно встряхнул в Приморье окололитературную общественность, в первую очередь, самобытностью языка и темы повествования, а также некоторой скандальностью с партийными властями края. Дело в том, что Басаргин поднял уж очень даже неординарную по тем временам тему: в своей повести он писал о первых поселенцах-староверах, обосновавшихся в самом сердце горной системы Сихотэ-Алиня на севере края, потомки которых в начале 30-х годов XX столетия подняли там восстание против Советской власти. Ему пытались то намёками, а то и в открытую запретить писать об этом, но Иван Устинович не сдавался и шёл до конца. Больше того, как бы невестке в отместку, он нарёк одного из главных героев повести – кулака и захребетника – фамилией заведующего идеологическим отделом крайкома партии Бориса Николаевича Жмакина, в общем-то, вполне хорошего человека по моим восприятиям, но вынужденного по долгу службы быть практически непосредственным оппонентом молодого автора.

Ну а фамилии двух других гостей, один из которых, старший по возрасту, представился писателем и бывшим капитаном дальнего плавания, а второй, и совсем молодой ещё, но очень амбициозный, назвался поэтом с украинской фамилией с окончанием на «о», я никогда не знал раньше и не знаю до сих пор, так и не запомнил. Однако районный власти приняли их вполне достойно и уважительно, правда, видно, на всякий случай всё-таки на уровне вторых-третьих лиц, поговорили с ними в райкоме партии, а затем этак деликатно отфутболили в сторону главной достопримечательности Славянки и всего Хасанского района той поры – Славянского судоремонтного завода, а в качестве сопровождающего назначили меня грешного. Нас на заводе приняли очень гостеприимно: сначала нас пригласил к себе директор Михаил Матвеевич Максимов, затем после экскурсии по цехам и производственным причалам на катере доставили в пустующий по осени пионерлагерь на берегу залива – где-то между посёлком рыбаков в бухте Нерпа и маяком на мысе Брюса, и сопровождавший нас лично на катере директор хлебосольно пригласил гостей в столовую. А там, у накрытых уже столов, ломившихся в полном смысле от всевозможных яств, закусок и напитков совсем не пионерского лагерного меню, хлопотали как пчёлки нарядные работницы заводского общепита и ждали нас почти все главные руководители завода вместе с секретарём парткома завода Михеевым. Вечеринка удалась на славу, было весело, уютно, все раскованно общались, будто давно были знакомы друг с другом, было много хорошей эстрадной музыки. Басаргин охотно делился своими творческими планами. Рассказывал о своём романе «Дикие пчёлы», работу над которым он закончил накануне, но напечатать пока его не удаётся. Сказал, что начал работать над романом «В горах тигровых», посетовал, что ему по-прежнему ставят палки в колёса при работе с архивными материалами в хранилищах Дальнего Востока и Сибири.

По домам нас развезли далеко за полночь на заводском автобусе. А утром я одним из первых пришёл в заводскую гостиницу, чтобы проститься со своими новыми знакомыми. Прихватил с собой из собственной домашней библиотеки купленную давно уже повесть «Сказ о Чёрном дьяволе», в которой разомлевший и вальяжный со сна Иван Ульянович оставил свой автограф. Больше никогда я не встречался с этим очень талантливым и самобытным человеком и писателем. Буквально всего через три года после этой нашей встречи в Славянке Басаргин неожиданно скончался, кажется, в Новосибирске, где он работал с архивными материалами. Так он и не дождался, когда будет напечатан его роман «Дикие пчёлы», который, как я только недавно узнал, вышел в свет лишь через десять лет после его смерти – в 1989 году. А в мои руки он попал ещё позже – осенью 2016 года, когда я его неожиданно для себя самого нашёл в одном из книжных магазинов Москвы. Когда я начал читать, то убедился, что этот его первый «Сказ…», давший ещё в те давние годы этому человеку имя известного писателя, практически полностью растворился в его первом и, наверное, последнем большом романе. А вот написал ли он роман «В горах тигровых», о котором он говорил при той нашей встрече, я так до сих пор и не знаю…