Нотнерт (СИ)

Вдруг от резкой пощечины моя щека запылала огнём и по инерции моё тело поцеловало рубероид. Не успела я очухаться, как еще один удар отозвался звездочками у меня перед глазами. Хватая ртом воздух, я постаралась защитить лицо от новой оплеухи, только в этот раз, я ощутила железную хватку ледяных пальцев на моей шее. Хайд поднял меня вверх, словно марионетку, у которой обрезали все ниточки, выжимая из моего тела весь воздух. Было невероятно больно, но собрав остаток сил, я прохрипела фразу, которая вбилась мне в подкорку:

— «В глубине души ты просто боишься, что не достойна любви».

С трудом выдавив из себя несколько слов, я увидела, что Она поменялась в лице. Фраза, которую ей когда-то говорил Робин определенно задела её за живое, и я с нескрываем торжеством подумала, что по крайней мере перед своей смертью, я всё же смогла достучаться до человека, под маской Королевы ада.

— Любовь — это слабость, Белль, а слабости убивают, — Реджина улыбнулась, в её глазах мелькнула насмешка, холодная решимость отразилась на ее лице.

Словно в замедленной съемке я увидела, как одна ее рука легла Коттону на затылок, а другая — на подбородок.

Всего доля секунды, всего одно резкое молниеносное движение…

Послышался глухой хруст, и хватка на моей шее спустя долгую секунду ослабла, я упала на рубероид и откатилась в сторону, как раз вовремя, чтобы заметить, как одним резким толчком Она отправила тело Коттона в полет с двадцать восьмого этажа.

— Какова ирония! Самаэль вновь пал с небес.

Откуда-то раздался будоражащий душу истерический смех. Мне понадобилось время, чтобы осознать, что смеюсь я. Брюнетка стряхнула руки и медленно повернулась ко мне. Страх подкатил к моему горлу тошнотой и мой желудок попрощался со своим скудным содержимым.

— Белль… — Она сделала ко мне несколько шагов, а я с громким всхлипом отползла от нее подальше. — Белль…

— Не подходи ко мне! — я уже не смеялась, а ревела навзрыд, размазывая по лицу косметику.

— Белль, — Она опустилась передо мной, — мне очень жаль…

Говорят, существует два вида реакции человека на стресс — либо бежать, либо замереть. Видимо, бегать я уже была не в силах. Я крепко зажмурилась, готовясь услышать хруст собственных позвонков, как вдруг чьи-то руки обвились вокруг меня и ласково прижали к груди. В нос ударил запах белой фрезии.

— Ччч… — Она прижалась щекой к моему лбу и мягко поглаживала меня по волосам, при этом осторожно покачивая, как ребенка. Соленая капля упала мне на губы, и я вдруг поняла, что Она плачет вместе со мной. — Прости меня, Белль, но по-другому было нельзя. Он бы просто не подпустил меня. Я бы просто не смогла…

Я сдавленно всхлипнула, пряча лицо на её груди и давая волю рыданиям. Чувство самосохранения всё ещё требовало подняться на ноги и дать дёру, но тело меня всё ещё не слушалось.

— Это была вынужденная необходимость, — бархатный альт у моего уха заставил меня вспомнить в чьих объятиях я нахожусь и вызывал новый приступ паники. Она, почувствовав моё напряжение, разомкнула руки и, абсолютно не заботясь о сохранности внешнего лоска, опустилась на рубероид, облокачиваясь спиной о стену надстройки. В её пальцах вновь появилась сигарета, резкий щелчок зажигалки заставил меня вздрогнуть.

Внешне она была абсолютно спокойной, будто и не она вовсе пару минут назад сломала шею здоровому мужику и скинула его тело с крыши, лишь дрожащие руки выдавали тот факт, что ей это далось нелегко.

Она молча курила, а я настороженно за ней наблюдала, пытаясь понять, полечу ли я вслед за Хайдом или навечно останусь на крыше кормить собой птиц.

— Не знаю, рассказывала ли тебе Эмма, но однажды Робин устроил мне свидание. Мы ходили в кино на фильм, название которого я уже не вспомню. Это был ночной сеанс во время его дежурства. Представляешь, он оставил пациентов ради того, чтобы просто порадовать меня! Это произошло ещё до того, как мы с ним познакомились, там, в душе. Наверное, он думал, что я — Реджина, но на тот момент меня это не сильно заботило. За весь сеанс, Робин ни разу не повернулся к экрану, смотрел только на меня, будто в мире нет никого важнее, крепко держал за руку и кормил попкорном. — Она мягко улыбнулась приятному воспоминанию и провела ногтем большого пальца по нижней губе. — В том фильме прозвучала очень интересная мысль: «Мы не можем изменить то, откуда мы пришли, но можем выбрать, куда идти дальше». Хайд отнял у меня всё и продолжил бы делать это и дальше. Он должен был поплатиться за всё то, через что он заставил меня пройти, за Робина и за всех, кто стал его жертвами. Путь возмездия — это тяжёлый, тёмный и одинокий путь. С него уже не свернуть.