Нотнерт (СИ)

Сначала ему пришла в голову идея намазать ступеньки маслом, чтобы, спускаясь вниз, эта бабка поскользнулась и собственной задницей пересчитала каждую ступеньку в лестничном пролете, но эту задумку пришлось откинуть – отец с мачехой тоже могли спуститься по лестнице и, если уж они посчитают задницей ступеньки, есть шанс, что отец вспомнит о существовании сына и быстро, но очень болезненно объяснит, что так поступать нельзя. Нет, идея с маслом хороша, но это было слишком рискованно. Что если подбросить крысу в коробку с украшениями? Это была замечательная мысль для семилетки, но ведь ему уже одиннадцать! Целый день мальчик просидел в комнате, пытаясь придумать достойную шалость и лишь вечером он смог остановиться на действительно интересном варианте.

Коридор к тому времени опустел. Отец с мачехой закрылись в спальне, а значит, помешать ему не мог никто. Эдвард прокрался к шкафчику, где хранились все инструменты, которыми взрослые чинили дом, и достал оттуда лобзик. Тихо, словно мышь, он юркнул по лестнице вверх к единственному неукрашенному участку дома, который противная гувернантка должна была украшать после обеда – перилам лестницы в пролетах между этажами.

Лестница была высокая, сделанная из дорогущего и очень толстого дерева, которое Эдвард отчаянно проклинал, подпиливая перилла в пролете между вторым и третьим этажом. Когда, казалось бы, работа была практически закончена, неожиданно открылась дверь родительской спальни и оттуда вышла мачеха, поймав мальчика с поличным. Эдвард испуганно постарался достать лобзик из дерева, но у него ничего не вышло. Мачеха цепким взглядом уставилась на инструмент, а затем вновь посмотрела на мальчика.

− Ты уверен, что тебе это нужно?

Эдвард испуганно кивнул и женщина, присев рядом с ним, быстро закончила его работу. Теперь случись служанке облокотиться о перила, дерево тут же треснет, и она кубарем покатиться вниз по лестнице.

− Будут последствия, − предупредила мальчика мачеха.

− Мне все равно, − упрямо буркнул тот.

Женщина криво усмехнулась и вытерла лобзик о край шелкового халата.

− Спрячь где-нибудь. А лучше закопай. − Она протянула ему инструмент и, выпрямившись, как ни в чем не бывало спустилась вниз по лестнице. Мальчик спрятал лобзик под свитер и быстро побежал на улицу, выполнять приказ мачехи.

Трагедия случилась прямо в Рождественскую ночь. Служанка, за прочими заботами забывшая про перила, в последний момент кинулась их украшать. Дерево дало трещину и пожилая женщина, не нашедшая опоры, рухнула вниз, при приземлении свернув себе шею. В доме поднялась паника и лишь Эдвард и его мачеха, встретившись взглядами, довольно улыбались.

Смерть служанки списали на несчастный случай и Эдварду не пришлось расплачиваться за содеянное. Однако мальчик не был готов к мукам совести, он на несколько дней заперся в своей комнате, отказываясь от еды и воды, и постоянно плакал, и молился, пытаясь вымолить у Бога прощение. В один из таких вечеров, дверь взломали по приказу мачехи. Увидев Эдварда на коленях перед иконой, женщина нахмурилась и присела перед ним. Несколько служанок с любопытством наблюдали за сложившейся картиной, но хозяйка прогнала их взашей.

− Полно тебе, мальчик мой. – Она вытерла слезы с его щек тыльной стороной ладони и улыбнулась, − оно того не стоит.

− Но я согрешил…

− Разве? – женщина присела на кровать и похлопала рядом с собой, приглашая пасынка сесть рядом.

− Я отнял у человека жизнь!

− У старухи, дорогой. Через пару лет она бы сама в муках умирала от болезни, которая бы медленно и болезненно убивала ее изнутри. Ты сделал ей одолжение, тебе не о чем сожалеть. И тем более, не стоит вымаливать о прощении… его − женщина презрительно сморщилась и кивнула в сторону иконы. – Он ничем не поможет.

− Но как же, мы молимся ему перед обедом и перед сном…

− Я не говорю, что мольбы плохи… - мачеха мягко погладила мальчика по голове, − просто молиться нужно правильному Богу. – Женщина взяла в ладошки лицо мальчика и нежно ему улыбнулась, − ты удивительный мальчик, ты даже не представляешь какие свершения тебя ждут впереди! Не стоит горевать из-за чьей-то никчёмной жизни, когда от тебя напрямую зависит создание нового мироздания.

Эдвард тогда не понял и половины из того, что говорила ему мачеха, но плакать перестал. И считать себя виноватым тоже. А еще он перестал пакостить слугам, а те, перешептываясь между собой, радовались тому, что мачеха оказывает на пасынка благотворное влияние. Эдвард стал все свое время проводить с новой женой отца.