Ноттингем

– Ну, как у вас тут дела? – Мама останавливается посреди кухни и, оглядев беспорядок, вздрагивает. – Чтобы к вечеру кухня сияла, иначе у меня случится инфаркт.

Она берет с тарелки печенье с шоколадной крошкой и откусывает. Мой рот тут же наполняется слюной, и я тяжело сглатываю.

Как. Хочется. Сладкого.

Мама жует, а затем морщит нос и, взяв салфетку, выплевывает.

– Мам?

Не отвечая, она выкидывает салфетку и, достав из холодильника бутылку воды, жадно пьет.

– Что не так?

– Кажется, вы переборщили с ванилином и солью.

Моргнув, я качаю головой. Не может быть.

Взяв с тарелки большое круглое печенье, я откусываю маленький кусочек и его достаточно, чтобы убедиться в словах мамы. От соленого привкуса с ядреной ванилью у меня сводит скулы, и я тут же беру салфетку, чтобы выплюнуть.

– С маффинами то же самое, – заключает мама.

– Как это возможно? – Я подхватываю бумажку с рецептом. – Я же не могла посолить дважды, четко следовала инструкции. Инструкции для того и созданы, чтобы сделать все без ошибок, разве нет?

– Кажется, это моя вина. – Фелисити потирает лоб. – Я тоже посолила и добавила ванилин.

– Нет. Ты ведь спрашивала, добавила ли я соль, и я сказала «да».

– Прости, наверное, я не так тебя поняла.

– Как можно неправильно понять слово «да»?! – мой голос почти переходит на визг, и Фелисити вздрагивает так, будто я замахнулась на нее для удара.

– Райли, – мягким, но строгим тоном зовет мама, – не кричи. Фелис ведь не специально, она согласилась помочь даже несмотря на то, что плохо себя чувствует.

Сжав кулаки, я неотрывно смотрю на Фелисити. Все в ее позе словно кричит о покорности: опущенная голова, взгляд в пол, сцепленные пальцы, дрожащая нижняя губа. Но я не испытываю сочувствия, лишь злость.

Потраченные деньги и пара часов работы впустую. У нас был рецепт и строго распределенные обязанности на кухне – все должно было пройти гладко. Меня раздражает сама мысль, что запасной план провалился. Обычно мне даже не нужны запасные планы, потому что основной всегда срабатывает.

И что мне делать?! Весь бюджет ушел на шоколад, сливочное масло и порошковый крем. У меня не хватит денег на то, чтобы купить еще столько же и начать все заново.

– Милая, может, попросим папу по пути с работы купить несколько пачек «Хот покетс» и «Орео»?

Сдавшись, я киваю, но ничего не говорю, потому что если раскрою рот, то снова начну ругаться.

– Прости меня. – Всхлипнув, Фелис смотрит на меня, ее глаза полны слез.

– Ну что ты, не надо так расстраиваться. – Опустив ладонь на ее плечо, мама подталкивает Фелис к выходу. – Райли не хотела кричать, у нее просто выдался тяжелый день. Пойдем, посмотрим «Аббатство Даунтон», пока она остужает пыл, занимаясь уборкой.

Мама посылает мне многозначительный взгляд. Она жутко переживает за Фелисити. На следующей неделе в гости снова должен заглянуть социальный работник из программы по обмену, чтобы узнать, как идут дела у подопечной. Мама боится, что та вдруг скажет, как ей плохо в нашем доме, и тогда ее переведут в другую семью, а нашу вычеркнут из программы. Честно говоря, если Фелис попросится в другой дом, я совсем не расстроюсь.

Оставшись одна среди грязной посуды и отвратительной выпечки, я едва сдерживаю слезы. В последнее время я проваливаю одну задачу за другой. Напротив списка с планом достижений за учебный год не поставлено еще ни одной галочки.

На дисплее телефона загорается сообщение:

Сойер:

Задерживаюсь и пропускаю возможность увидеть тебя, перепачканную мукой. Готов поспорить, что это дико сексуально.

В любой другой день его слова пробудили бы рой бабочек в моем животе, но сегодня я способна лишь на слабую улыбку и взмах крыльев одной полумертвой бабочки.

Райли:

Печенью конец, как и мне. Стейтем согласился стать спонсором?

Сойер:

Да. Не переживай насчет печенья, есть идея. Дай мне немного времени, Гномик. И даже не вздумай ныть без меня, поняла?

Через полтора часа кухня снова чистая. Поднявшись в комнату, я стягиваю перепачканные мукой вещи и надеваю майку с шортами. Завалившись на кровать, беру с тумбочки «Похоть гнева», чтобы поскорее сбежать от реальности и не думать о завтрашнем дне, когда придется объясняться перед директором и представителями спонсоров, почему в бюджет вписалась лишь пара пачек «Орео».

В голове назойливо крутятся слова Сойера: «Не переживай, есть идея» – это действует как успокоительное для нервной системы. Даже если Сойер не найдет выход, он все равно будет рядом и поддержит, не напоминая о том, как я облажалась. Мне просто хочется получить немного поддержки.