Новая Афи

Мама тоже разрыдалась, узнав о случившемся; полагаю, она понимала, что не в силах ничего сделать. Мавуси же попыталась меня переубедить, полная решимости сохранить иллюзию сказки.

– Афи, он хороший человек. Если не считать ту женщину, во всем остальном он хороший, не забывай. Его предложение не идеально, и все же такое случается. Я знаю женщин с дипломами, врачей и юристов – важных, очень важных женщин, – которые делят мужей с другими женами. С этим можно смириться, если мужчина не такой, как мой отец, который заставляет всех женщин жить в одном доме и не заботится о своих детях.

Сестра сидела со мной в моей спальне. Мама попросила ее приехать, как только я объявила о своем решении.

– Мавуси, ты не представляешь, каково мне: не представляешь, как я страдаю. Он хочет на ней жениться!..

– Он сказал, что любит вас обеих.

– Ах, Мавуси! Даже родители не любят своих детей одинаково, что уж говорить о мужчине с его женами! Если бы он действительно любил меня так сильно, то давно бы ее бросил. Очевидно, меня ему недостаточно. Спустя столько времени, после всего, через что я прошла, после Селорма, ему недостаточно меня одной. Как бы ты себя чувствовала, если бы Йао поступил так с тобой?

– Тут совсем другое.

– Потому что Эли богат?

– Нет. Потому что у тебя еще есть то, о чем ты всегда мечтала: хорошая жизнь с добрым, заботливым и любящим мужчиной.

– Мне этого мало. Я хочу быть для него единственной. Разве я слишком многого прошу? К сожалению, я не такая, как другие женщины, которые готовы делиться своими мужьями с другими женами, любовницами и подругами. Это не для меня. Так уж я устроена. Вспомни, что произошло, когда я вынашивала Селорма, вспомни, как тяжело мне пришлось. Я не хочу всю жизнь мириться с этой болью в душе.

– Со временем станет лучше.

– С чего ты взяла? Пока что становилось только хуже. Я беременной лежала в пустой постели и чувствовала, как меня душит тоска. Чем дольше я так живу, тем дольше буду страдать и либо сойду с ума, либо впаду в депрессию. Совсем не о такой жизни я мечтала для себя или сына.

Мавуси тяжело вздохнула.

– Афи, ты же знаешь, что будут болтать люди.

– Пусть себе болтают. Разве я первая женщина в этой стране, попросившая развода? Нет, многие так поступают, и их жизнь не заканчивается. Они по-прежнему дышат и работают, а некоторые даже снова находят любовь. Чем я хуже? Я еще молода, мой бизнес процветает. Я буду работать и позабочусь о себе и сыне. Даже если Эли не даст мне ни одного седи[30], мы справимся.

– Хм-м. И где ты найдешь такого мужчину, как Эликем Ганьо, готового взять тебя после другого мужа? Особенно с ребенком?

– Я не намерена выходить замуж за подобного мужчину.

Едва ушла Мавуси, прибыли Ричард с Йайей – Эли наверняка уведомил их о случившемся.

Я сидела на заднем крыльце, дыша свежим воздухом и присматривая за Селормом, который играл с мячом в траве. Мама прилегла, пожаловавшись на головную боль, а Эли поднялся наверх. Его брат с сестрой вышли ко мне и уселись напротив.

– Эли нам рассказал… – тихо произнес Ричард, сложив руки на коленях. Пожалуй, я никогда не видела его таким серьезным. А Йайа впервые на моей памяти вышла на люди в простых джинсах, футболке и тапочках, с неаккуратным пучком на макушке и без малейшего признака косметики. Казалось, она выскочила из дома в чем была.

– Хм-м, – только и ответила я, устремляя взор за их спины, где играл Селорм.

– Помнишь, я тебе говорил, что та женщина что-то сделала с моим братом, он не тот Эли, которого мы все знаем. Та женщина – зло, чистое зло, она…

– Прошу, хватит, – отрезала я. – Ничего она с вашим братом не делала. Эли просто хочет и рыбку съесть, и косточкой не подавиться. Он считает, что вправе приобретать столько машин, домов и женщин, сколько ему вздумается. Он никогда не собирался бросать ту женщину, и вы все это прекрасно знали, но уверили меня, будто это лишь вопрос времени.

Ричард выглядел шокированным моими словами, его брови уползли высоко на лоб. Очевидно, он по-прежнему считал меня той девчонкой, с которой сидел на веранде моей матери, рассказывая бредни о либерийке.

– Поосторожнее в выражениях, Афи. Не оскорбляй нас, – отчеканила Йайа напряженным голосом, предостерегающе подняв указательный палец.

Да как она посмела! После всего, через что я из-за них прошла!.. Нет, с меня хватит и Йайи, и ее матушки, и ее братьев.