Новая Афи

– Не надо мне угрожать! Разве не все вы меня уверяли, что он ее бросит? И вот два года спустя вы опять пытаетесь меня убедить, будто тут замешана нечистая сила, будто либерийка так заморочила ему голову, что он больше не в состоянии мыслить здраво. Почему вы не признаете, что ваш брат встречался с женщиной, которая пришлась вам не по душе и вы попытались избавиться от нее с моей помощью? Просто признайте, что она вовсе не сумасшедшая, не мужеподобная, не склонная к самоубийству, не алкоголичка, не курильщица и не плохая мать. Она нормальная! Она – лишь женщина, которая вам не нравится, потому что поступает по собственному усмотрению и не танцует под вашу дудку. Зря вы втянули в эту историю меня – надо было самим все исправить. Или даже лучше – позволить своему брату жениться на той, которую он выбрал сам.

Я была в ярости и высказала все, о чем думала прошлой ночью, расхаживая по спальне и переживая, что разрывающая грудь боль не утихнет никогда.

– Ха-ха, – язвительно рассмеялась Йайа, закатывая глаза и медленно хлопая в ладоши. – Это мы-то тебя втянули? Тебя, Афи, которая сшивала лохмотья в Хо и называла себя швеей? Втянули? Мы? Лучше благодари нас за то, что мы спасли тебя от жалкого существования и дали настоящую жизнь. – Ее глаза гневно сверкали, и я впервые заметила, насколько она похожа на свою мать.

– Йайа, – предостерегающе проговорил Ричард и дотронулся до плеча сестры, однако та стряхнула его руку и поднялась на ноги. Я тоже встала. Мои слова задели ее за живое и вынудили показать свое истинное лицо.

– Хочешь правды? Так держи: мы вытащили тебя из канавы и дали тебе то, чего бы ты не добилась и за тысячу лет. В этой стране полно женщин со смазливыми личиками и мясистыми задницами – ты не особенная. Мы могли бы выбрать для своего брата любую из них. Как думаешь, чего бы ты добилась с этой мордашкой и фигуркой? С дипломом о среднем образовании в стране, где даже выпускники вузов не могут устроиться на работу? Ты была никем, никем и осталась! Подумай об этом, прежде чем заявлять о разводе с Эли.

– Убирайся, – прошипела я, приблизившись к ней нос к носу.

– Тебе ли меня прогонять? Разве дом твой? Ты его купила? Ты здесь только благодаря нам!

– Ладно! Тогда уйду я.

Подхватив Селорма, я метнулась в дом.

– Ах, Йайа, ну зачем ты так? – послышались упреки Ричарда с крыльца.

Ни я, ни мама не утруждались звонками тетушке, чтобы рассказать о происходящих волнениях, – пусть ее сыночек сам ей рассказывает. Я позвонила тоге Пайесу и велела вернуть Ганьо подаренный на свадьбе шнапс.

– О чем ты, Афи?

Он только недавно вновь начал со мной разговаривать после Рождества.

– Я больше не хочу состоять в этом браке и прошу вас его расторгнуть, вернув их напитки.

– Что стряслось? Приезжай домой, и все обсудим. Наверняка проблему можно решить.

– Нельзя. Пожалуйста, верните им напитки.

– Афи, мужа так просто не бросают! И что мы скажем его семье? Приезжай домой, и поговорим.

В понедельник утром мы с мамой и Селормом отправились в Хо, по дороге купив две бутылки шнапса той же марки, что Ричард подарил тоге на свадьбе. Дома все мои дяди и тетя Сильвия, примчавшаяся на рассвете из Того, принялись меня переубеждать. Тога Пайес умолял даже сильнее, чем Эли, словно от этого зависела его жизнь. Мы сидели в гостиной – той самой, в которой я ждала в день свадьбы. Жалюзи опустили, чтобы никто не узнал о происходящем.

– Что о нас будут говорить люди? – вопрошал дядя Брайт.

– Дядя, люди меня не волнуют.

– Конечно, тебе все равно, ведь ты живешь в Аккре, – ответил дядя Экселлент. – Именно нам придется жить с этим позором! Как нам после такого ходить на склад за покупками? Ты же знаешь, моя жена берет там муку, и тетушка отпускает ей товары в кредит, который позволяет выплачивать после продажи хлеба. Хватит думать только о себе, подумай о нас!

– Если вы не пойдете к тетушке возвращать напитки, то я сама к ней пойду, – предупредила я.

– Боже правый! – потрясенно воскликнула тетя Сильвия и схватилась за голову, словно ее известили о смерти родственника.

– Оливия, что не так с твоей дочерью, она совсем с ума сошла? Вы когда-нибудь слышали, чтобы женщина сама возвращала свои напитки? Разве у тебя нет семьи? – воскликнул тога Пайес и принялся нервно расхаживать по маленькой комнатке. Мама обмахивала Селорма газетой: бедняжка изнывал от жары.

– Я говорю, что если вы откажетесь возвращать напитки, то их верну я.

– Видимо, ты не успокоишься, пока не опозоришь всех нас! Пока не сделаешь нас изгоями в этом городе! Слава Господу, что покойный брат Илластриас не видит твоего поведения!

– Если бы мой отец был жив, я бы не вышла замуж за Эли. Он бы никогда не согласился на этот брак.