Новая эпоха

Все заготовленные фразы враз вылетели из головы. Шевелёв почувствовал, что если прямо сейчас, быстро и подробно не расскажет всё, начиная со встречи с Чумой, то лопнет от перенапряжения.

— За околицей на меня напала нежить, — зачастил он, — я упал, потерял сознание, пришёл в себя — и в бар, согреться. Там услышал сообщение по радио, про Чуму. Понял, что заразился. Хотел всех предупредить, но решил, что жирно будет вам, колхозникам.

— Так это ты всех тогда в баре заразил! И они домой пошли, подлюка, в семьи гадость понесли! — Выкрикнул кто-то. — За ту ночь столько народу полегло, мы понять не могли, с чего бы!

Шевелёв мелко и противно захихикал. Игнат отреагировал молниеносно, зная, что Марина потратит несколько драгоценных секунд, а значит, кто-нибудь может пострадать. С его подачи перед крыльцом заискрилась защитная стена.

— Подождите! — Крикнул воевода, пытаясь успокоить взбешённых односельчан. — Разобраться с ним мы всегда успеем, не кипятитесь!

Минут пять не утихали возмущённые крики, в магическое препятствие летели камни и обломки кирпича. Но, в конце концов, эмоции приглушились.

— Ладно, мы слушаем! — Выкрикнула Печкина из первых рядов. — Что эта гнусь ещё натворила?

Ведьма наклонилась к клетке и процедила:

— Дальше, Эдуард.

Глава 16.2

Выскочив из бара, Эдик похлопал себя по карманам и обрадовался, нащупав верный перочинный ножик. Сосредоточился, вспомнил, где растут ближайшие осины, и направился на задний двор корчмы, стараясь не обращать внимания на головокружение, озноб и стремительно развивающуюся слабость.

Практически у всех сельчан во дворах росли эти деревья — пока тонкие и молоденькие, но уже через несколько лет они обещали стать настоящей защитой. К сожалению, слишком много осин там, где живут люди, тоже было плохо — дерево не разбирало, из кого оно тянет энергию, из мёртвого или живого, поэтому саженцы старались «поселить» подальше от хат — у забора, рядом с колодцем или в конце огорода, надеясь соблюсти баланс между пользой и вредом.

На задворках бара, у выгребной ямы, тоже росла молодая осинка. Ветки оказались слишком гибкими, поэтому Эдик просто сломал ствол у самой земли. Слегка заострил нижний конец и поспешил за околицу.

В идеале нужен был кладбищенский перекрёсток, но ушлая ведьма его тоже включила в защитный периметр, так что пришлось довольствоваться дорогой к реке, которая пересекалась с тракторной колеёй в пятистах метрах от крайнего дома.

Впрочем, с каждым шагом Шевелёв чувствовал себя всё хуже, и вряд ли смог бы много пройти.

Сверху за мужчиной наблюдал узкий Месяц и его подружки, звёзды. Небесные светила практически не освещали округу, но Эдик справился бы и в полной темноте.

Он рисовал осиной защитный круг, ползая на коленях и стараясь не зарыться носом в дорожную пыль. Несчастное деревце, которое могло ещё лет восемьдесят радовать глаза окружающих, трепетало листочками. Долго не мог решиться вскрыть ножиком запястье — слишком любил себя, слишком боялся боли. Но, в конце концов, страх смерти победил.

Кровь потекла на землю. Мужчина вытянул руку, чтобы капли падали за защитным кругом. На какой-то миг показалось, что кровь отсвечивает золотым. Эдик моргнул и видение исчезло.

Снял рубаху, замотал руку. Дальше было два пути — либо до хрипоты произносить заклинание вызова, которое, честно говоря, Шевелёв не помнил, либо пригласить конкретного нечистика.

— Вениамин! — Хрипло позвал Эдуард. Это имя знали все приреченцы. Правда, вызывать его никто не пытался из-за предостережений колдуньи. Она не уставала повторять, что с чёртом лучше не связываться. Верить его искренним свиным глазкам тоже не сто́ит.

Но Шевелёв считал себя умным и проницательным. Он не допускал мысли, что какая-то потусторонняя тварь обведёт его вокруг пальца.

Да и выбора, честно говоря, у мужчины не было.

— Вениамин, вызываю тебя!

Тишина в ответ. Совсем недалеко, в поле, проявились бледные стройные фигуры — полуночницы. Издалека они казались прекрасными, хрупкими и воздушными. Но благодаря урокам Эдуард знал, как они выглядят на самом деле, и чем грозит встреча с их хороводом.

— Вениамин! — Озноб внезапно сменился на жар. Пот хлынул одновременно из всех пор, мужчину повело, он торопливо сел на дорогу и выругался. В паху почувствовал боль. Расстегнул брюки, бубона не нащупал, но понял, что его появление — дело нескольких минут — кожа над лимфоузлом была ужасно горячей и болезненной. В бессильной злобе всхлипнул, лёг на спину, вытянулся и уставился на звёзды.

— Падла, так и не явился.

— Кто падла? Я бы попросил!

На то, чтобы принять сидящее положение, ушли почти все силы. Встать Эдик даже не попытался.

— Пришёл? Я требую услугу! — Прохрипел Шевелёв и утёр пот со лба.

— Требуешь? — Джентльмен в длинном сюртуке, шляпе-цилиндре, щегольских туфлях и идеально отглаженных брюках сел на корточки и с любопытством заглянул в глаза Эдуарда. Тонкий нос с хищными ноздрями, высокий лоб, волевой, но в то же время изящный подбородок, волосы до плеч — всё это совершенно не походило на свиной пятак, которого ожидал мужчина.