Новая эпоха. От конца Викторианской эпохи до начала третьего тысячелетия

Трудно представить, как инфляция измучила даже лучшие умы. В Британии 1970-х увеличивались зарплаты, росла покупательная способность, повышались цены. Нация, находившаяся под большим влиянием профсоюзов, просила еще больших зарплат; работодатели, покрывая расходы, увеличивали цены, что приводило к новым требованиям о повышении жалованья. Если вы член профсоюза, вся эта спираль не причиняет вам неудобств, но если вы не связаны с профсоюзом или вообще не на зарплате, то внезапно может оказаться, что вы не можете позволить себе ничего сверх самого необходимого. Были и другие факторы. К примеру, проблема усугублялась пристрастием профсоюзов к «свободным коллективным переговорам» о зарплате, но этот метод работает, только если у всех схожие традиции, если интересы союзов не пересекаются, если у страны нет иных обязательств и если есть деньги в общем котле. Эти условия не соблюдались. Неудивительно, что Рой Дженкинс сравнил правительство этого периода с альпинистом, оказавшимся в глухих и непредсказуемых горах. «Большие [звери] – лидеры профсоюзов, звери поменьше – партии, участвующие в выборах. И когда они приходят, их ни в коем случае нельзя злить».

* * *

Американский обозреватель Джим Брайсон на деле убедился в правдивости этого тезиса. Работая в одной английской газете, он должен был взаимодействовать с корректором. Этот человек просматривал гранки только время от времени, если вообще просматривал, и не стеснялся прибегать к насильственным действиям, перекрывая доступ в свой кабинет всем, неважно насколько важным, – тут проходила «демаркационная» линия. Когда Брайсон сам принес гранки, сотрудник отчитал его: «Вы что, не видите? Я вообще-то тут пиццу ем!» Внутреннее устройство профсоюзов печатников напоминало средневековые гильдии или масонские ложи: у каждого из них была «часовня», возглавляемая «отцом часовни». Если шахтеры организовывались в «шахтовые деревни», то типографские рабочие – во что-то вроде «печатных семей»: все это больше напоминало семейное дело, чем картель. Другие профсоюзы тоже могли похвастаться подобными традициями.

То был дальний отголосок мира, наступление которого некогда предвидела Барбара Касл. В феврале 1975 года она записала у себя в дневнике: «Для меня социализм – это не просто воинствующий тред-юнионизм. Это спокойное общество, где каждый производитель в курсе, что он также и потребитель». В 1978 году даже сам Каллагэн не удержался от ремарки, дескать, «общество теперь устроено таким образом, что любая отдельная группа людей по факту обладает силой подорвать его. Как направить эту мощь в конструктивное русло?». За время его политической жизни вопрос так и не разрешится.

1976 год оказался самым жарким из задокументированных и одним из самых выжигающих в мире британской политики, так что правительство и народ с облегчением отвлеклись на празднование серебряного юбилея королевы в 1977-м. Казалось, украшен каждый дом, а на всякой улице – вечеринка. Каллагэн, твердо верящий в монархию, как и в другие традиционные институты, с радостью принял предложение королевы разделить с ней почести. Однако когда украшения сняли, нация опять предстала бедной, потрепанной и, что особенно важно, недовольной. Панк-группа Sex Pistols выпустила песню «Боже, храни королеву», с совершенно непочтительными словами о монаршей роли, употребив слово «дубина». Все радиостанции, достаточно популярные, чтобы позволить себе это, запретили трек, но он все равно возглавил чарты.

Для сдерживания инфляции Каллагэн установил ограничение на рост зарплат в 5 %. По тем временам шаг был дерзкий, но он более или менее помогал до 25 сентября 1978 года, когда забастовку объявили рабочие Ford. При инфляции в 8 % этого мало, утверждали они. Их акция возымела немедленный эффект. С этих пор забастовки возникали как поганки после дождя. Особенно большой ущерб экономике наносило участие профсоюзов общественного сектора, зачастую наименее состоятельных и чувствующих необходимость примкнуть к общему делу. Каллагэн наблюдал, как день за днем его платежная политика рушится, а Майкл Фут, сделавший так много для защиты союзов и потому по праву ощущавший себя преданным, произнес беспрецедентно яростную речь на конференции лейбористов. Делегатам с едким сарказмом напомнили, какой платежной политики они могут ожидать от консерваторов – называется «безработица».