Новая эпоха. От конца Викторианской эпохи до начала третьего тысячелетия

Лейбористы не смогли сдержать раскол в обществе, зато консервативному правительству не придется жонглировать несовместимыми приоритетами – вот в чем заключалась настоящая «революция Тэтчер», по крайней мере принципиально. Инфляция представляла огромную опасность, и сначала следовало устранить ее, а уж потом проводить какие-то реформы. С точки зрения Тэтчер и ее канцлера Джеффри Хау, проблема решалась с помощью контроля над притоком денег, а уровень цен отдавался на откуп рынку. Монетаристская теория базировалась на простом тезисе: правительству нельзя тратить то, чего у него нет, а то, что оно тратит, должно быть чем-то обеспечено. Тэтчер и Хау следовало просто проявить бережливость, однако «безотрадная наука», как тогда прозвали экономику, была молода и не отличалась точностью. Вскоре они оба обнаружили, что находятся в стесненных и спутанных обстоятельствах, в положении, удручающе близком к положению их предшественников. Монетаристский задор в первом бюджете Хау шел вразрез с предвыборными обещаниями, которые не так-то легко было отбросить. Чтобы соблюсти последние и поддержать сотни тысяч безработных жертв новой политики, правительство по факту вливало на миллионы фунтов больше в социальные пособия, чем это допускалось монетаризмом. В результате последовал экономический спад.

Было ли все это ужасной и дорогостоящей ошибкой? Человеческая цена уже стала очевидна: к 1980 году безработица достигла двух миллионов и продолжала расти. 364 экономиста написали в прессу письмо, где утверждали, что для этой революции нет оснований в практической экономике. Многие предрекали радикальный поворот, но на этот вызов Тэтчер ответила на съезде Консервативной партии знаменитой отповедью: «Поворачивайте, если хотите; а леди не поворачивают». Когда на тот съезд неожиданно заявились активисты, протестующие против сокращений рабочих, она не растерялась и прокомментировала: «На улице мокро, видимо, они хотели погреться… Всегда лучше там, где тори». Лишенная чувства юмора, она тем не менее вполне могла выдавать остроумные реплики.

Естественно, никакого кардинального разворота не последовало. В других сферах дела выглядели более обнадеживающе. «Право на покупку» – мера, дающая съемщикам муниципального жилья право на выкуп, – считалось бриллиантом в манифесте партии, и закон приняли. Манифест также содержал обещания запретить вспомогательные пикеты и установить тайное голосование, но для этих шагов время пока не пришло. Верхний порог подоходного налога опустился с 83 до 60 % (средняя цифра для Европы). В глазах многих прежний уровень налогообложения был одной из причин относительно вялого развития экономики страны. Состоятельные люди всегда могли найти места получше.

Тем временем стоимость войны с инфляцией все увеличивалась, и ее жертвы начали протестовать. В начале 1980-х произошли первые мятежи, вызванные отчасти оскорбительными «подозрительными» законами, а отчасти массовой безработицей в сообществах чернокожих людей. Все началось в переживающем упадок районе Бристоля Сент-Пол в апреле 1980 года и распространилось на лондонский Брикстон в следующем году: горящие здания, слезоточивый газ, полицейские атаки и бесчинства толпы. Безумие оказалось заразным, и беспорядки прокатились как минимум по 58 британским большим и малым городам. Газета Times писала, что иностранные правительства – без сомнения, со злорадством – широко выражают опасения о возможном низведении закона и нарушении порядка. Некоторые комментаторы, возможно, заходили слишком далеко. «Прекращение цивилизованной жизни на этом острове, – писал историк и публицист Э. П. Томпсон, – вполне вероятно». То был самый подходящий момент для внезапно грянувшего переполоха: в конце марта 1982 года пришли надежные данные, что Аргентинский флот собирается вторгнуться на суверенную территорию Фолклендских островов.

51 Фолклендская вспышка

Будущий лидер лейбористов Нил Киннок сказал о Тэтчер, что ей достался «величайший дар: у нее были правильные враги». Аргентинский генерал Леопольдо Галтьери определенно годился на роль идеального врага. Получив власть в ходе государственного переворота, он позаботился об «исчезновении» около 20 000 своих соотечественников. Теперь в его списке нежелательных элементов значились жители Фолклендских островов.

Здесь были все предпосылки для хорошей морской авантюры, однако она разворачивалась на глазах мира, жаждущего катастроф. Многие хотели отставки Тэтчер и радостно приветствовали аргентинцев. Другие желали сохранить роль сильной державы и поддерживали британский военный контингент. Это была небольшая война за сферы влияния, но для Британии она имела исключительно важные последствия. Опустится ли страна до положения третьеразрядного государства? Нешуточный страх поражения проник в армию, охватил дипломатов, Вестминстер и общество в целом.