Снова послышался треск ветвей и шелест листьев. Только не это! Если остальные метрески прибегут на шум… Но нет, звук шёл с земли. Кто-то ломился через кусты.
– Стой! – закричал Синий.
– Свои! – послышалось из зарослей, и появился Красный бог. – В кого ты стрелял?
– Вот, полюбуйся. – Синий ткнул корягой в тело метреска. – Говорил же, эти твари за нами следят!
– Следят? Это просто белка!
– С луком и стрелами!
– Вот именно – со стрелами. Что они тебе сделают? Броню поцарапают?
– Но корабль…
– Может, корабль упал сам, а может, его сбили, и кто-то точно забрал груз, но это не один из них.
Красный подошёл к Синему вплотную и забрал корягу.
– Возьму-ка я это, пожалуй, пока ты меня не подстрелил. Хватит на сегодня. Идём в лагерь, а поиски продолжим утром.
Лишь когда последние шорохи стихли, Тенрик отважился спуститься вниз. Ику лежал на животе и смотрел вверх – голову вывернуло задом наперёд. На спине красовалась круглая дыра с опалённой по краям шерстью. Белый шар выжег его сердце.
Тенрика замутило. Он рухнул бы на землю и забылся долгим сном, но чьи-то руки подхватили его за плечи. Выходит, он не один трусливо прятался, пока убивали Ику. Наверное, должно было стать легче, но нет. Стало много хуже. Смириться со своей трусостью – это одно, но что, если все они такие? Венхи сражались. Хотя бы сражались. А они?
– Отнесём тело в деревню. – Голос казался совершенно чужим, а может, это говорил сам Тенрик. – Ксандр скажет, что делать.
«Уже сказал, – добавил Тенрик про себя. – Он послал нас сюда».
Даже втроём, сменяя друг друга, они вернулись уже перед закатом. Остальные из отряда ждали их в деревне. Увидев носилки, бросились на помощь, но скоро поняли, что это не раненый.
Вопросы, вопросы… Казалось, им не будет конца. Тенрик отмалчивался, пока другие рассказывали, что произошло, а когда появились родители Ику, и вовсе собрался сбежать. Благо и предлог был – сообщить отцу о случившемся. О том, что собирался взвалить на себя его ношу, Тенрик успел позабыть.
Но ничего не вышло. Вопросы и рыдания стихли сами собой, когда воздух поплыл, свернулся плотным маревом, и метрескам явился их бог.
Тенрик дрожал от страха. А его ведь ни о чём ещё не спросили – только позвали за собой. Ксандр знал, кто станет его новым жрецом. Может, отец рассказал, или… или просто знал, как знают обо всём боги. Ксандр исчез так же, как появился, – просто растаял в воздухе. Но метрески продолжали глядеть в землю, словно позабыли об убитом. Тенрик и сам забыл о нём на время, отчего теперь презирал себя больше прежнего. Но, трус или нет, он поднялся и, шатаясь, побрёл в пещеру.
Путь занял целую вечность и намного меньше, чем Тенрику хотелось бы. Но вот он забрался на последний уступ, вдохнул поглубже и вошёл в жилище бога.
Что Тенрик ожидал там увидеть? Всё что угодно. Отец ничего не рассказывал о времени, проведённом в пещере. Только передавал сыну тайну божественного языка. Теперь Тенрик понял почему: рассказывать было не о чем. Пещера оказалась пустой, не считая разного хлама, оставленного венхами, и большой кучи странных камней, нет, скорее, валунов с невозможно ровными, гладкими сторонами. Эти точно принадлежали Ксандру.
– Назови себя, – раздался голос, от которого стены пещеры заходили ходуном.
– Меня зовут Тенрик, о, Неуязвимый.
– Расскажи, что видел. – Ксандр вдруг появился в шаге от метреска, и тому ничего не оставалось, как упасть к его ногам.