Новая имперская история Северной Евразии. Часть I

Целенаправленно пытаясь расширить свои пределы в западном направлении за счет ВКЛ, Великое княжество Московское было не в состоянии одновременно провести четкие границы на востоке и юге — со стороны многочисленных осколков бывшей Золотой Орды. Растянувшийся на столетие процесс обособления Владимиро-Суздальской земли от сюзеренитета ханов Орды сопровождался созданием буферных зон с соседними ордынскими улусами, населенных разнообразными «татарами», перешедшими на службу русским князьям. Так, на границе с Булгаром, недалеко от Нижнего Новгорода, проживали и несли караульную службу курмышские татары — тюркоязычные потомки древнего местного населения (булгар, буртасов, мордвы и чуваш). На юго-востоке, в районе города Кадом (250 км к востоку от Рязани), часть ордынского населения перешло на службу Москве и стали известны как кадомские татары. В то время как переходившие на великокняжескую службу в индивидуальном порядке ордынские аристократы, как правило, принимали крещение, служилые татары, проживая на собственной территории, исповедовали ислам. При Василии II этот процесс создания буферных пограничных зон принял масштабные размеры: наиболее известный пример — основанное неподалеку от Кадома вассальное Касимовское ханство. Иван III, по сути, пытался добиться того же статуса от Казанского ханства. Таким образом формировалась размытая граница с соседними правителями — и размытая граница суверенитета московского великого князя, постепенно сокращающегося по мере дистанцирования от Москвы: от удельных княжеств к зависимым территориям, затем к вассальным княжествам и ханствам, а после к временным союзникам.

Но попытка перевернуть прежние отношения Москвы и Орды, заняв место хана и переподчинив себе бывшие ордынские улусы примерно на тех же условиях, на которых ВКМ подчинялось Орде со времен Великой Замятни, оказалась малоэффективной. Уже во второй половине XIV в. московские князья смогли занять достаточно независимую позицию от правителей в Сарае, а в XV в. кризис средневековой политической системы, основанной на личных отношениях вассала и сюзерена, охватывает практически все старые политии Северной Евразии. В одних случаях, — например, в Священной Римской империи, — ослабление старых вассальных связей привели к концу XV в. к фактической самостоятельности князей империи, все более напоминавшей свободную конфедерацию. В других случаях: в Англии после войны Плантагенетов и Ланкастеров (Война Алой и Белой розы, 1455−1485), во Франции после завершения столетней войны (1453), в Испании после завершения Реконкисты Пиренейского полуострова — происходит консолидация власти. По сути, та же историческая динамика в результате «феодальной войны» второй четверти XV в. наблюдается в ВКМ. Великий князь Московский последовательно переводит бывшие независимые княжества в положение подчиненных (удельных), большинство удельных напрямую подчиняет своей власти; ликвидирует частные армии, назначает коронных представителей для управления даже формально самостоятельными землями — вроде Новгорода или Пскова. Удельные княжества сохраняются как доля в наследстве членов семьи великого князя. С одной стороны, тем самым сохраняется потенциальный источник политической нестабильности и барьер на пути централизации, с другой — все же правителями уделов становились члены одной семьи и общей тенденцией являлось дальнейшее сокращение самостоятельных уделов. В 1497 г. был составлен свод законов (судебник) Ивана III, единый для всей территории ВКМ, чеканка монеты сделалась привилегией великого князя. Подчинение великому князю теперь осуществлялось через нарождающийся государственный аппарат коронных представителей и чиновников, а не путем личной договоренности с местным правителем.

5.3. Институциональные границы суверенитета: Казанское ханство и кризис вассальных отношений