Читаем Новая история Арды (СИ) полностью

Внезапно к этой какофонии звуков прибавился ещё один. Майар крепче сжали клинки, готовясь отразить атаку тёмных, но они и предположить не могли, что на капище обрушится ракетный удар с подводной лодки. Земля вздыбилась, во все стороны полетели осколки древних мегалитов, а в ушах светлых раздался дикий хохот довольного своей уловкой Моргота.

За первым ударом почти мгновенно последовал второй, который едва устоявшие на ногах Эонвэ с Тилионом сумели отразить созданными из лунного света щитами. Третьей атаки с моря не последовало: мчавшиеся к полю брани Оромэ с Тулкасом громогласно воззвали к Ульмо, и владыка морей играючи закрутил подлодку в воронке урагана, вознёс её в небеса и швырнул на сушу. Однако Моргот не собирался так легко сдаться - вскоре над головами майар послышался стрекот вертолётов, а уцелевшие во время бойни колдуны подняли убитых с земли, заставив мертвецов напасть на крылатого воина, сошедшего с небес.

 

Довольно улыбаясь, властелин тьмы отдал честь десантникам, выпрыгнувшим из приземлившихся «стальных птиц». Большая часть пошла в атаку на майар, а двое оставшихся солдат бережно уложили жрицу на носилки и погрузили в винтокрылую машину.

Сотворив из едва видного в клубах плотного тумана мегалита иллюзию махавшего молотом великана, Моргот запрыгнул в вертолёт вслед за санитарами. Отдав войскам приказ окружить и уничтожить противника, поспешил прочь, чтобы избежать столь близкой, но крайне нежеланной встречи с Оромэ и Тулкасом.

При взлёте вертолёт несколько раз ощутимо тряхнуло от ураганных порывов ветра, но опытные пилоты удержали машину в воздухе, взяв курс на ближайший госпиталь.

***

— Сам ты коряг-а-а!.. — комната предательски опрокинулась, а в спину впечатались… обкатанные морем камни. Карантир набрал в лёгкие побольше воздуха, готовясь извергнуть на брата самую отборную ругань.

— Вот и проверили… — Келегорм задорно расхохотался, и тут до эльфов дотянулась одна из гигантских волн, яростно швырнув на валуны и заставив оглушено потрясти головами.

Когда вода схлынула, братья уже вдвоём разразились громкой бранью в адрес Ульмо, однако так и не смогли перекричать грохот прибоя. Отдышавшись, Тьелкормо вскочил на ноги и дёрнул младшего за рукав:

— Что расселся? Ещё жаждешь водицы испить?

— Да я… — новая волна накатила на отмель, перебив крик. Соль ела глаза, горчила в горле. Морьо безумно хотелось вернуть брата в ласковые объятия прибоя, но Светлый уже был далеко, ловко карабкаясь на верх утёса. Догнав его на гребне, Карантир яростно выкрутил насквозь мокрый край рубашки. — Издеваешься?

— Хаккарауко, где карта?

— Ты… её… посеял?! — Морьо задохнулся от гнева. — Нашу. Мою… Карту! Поздравляю!

— Не ори! Сейчас найдём, — Тьелкормо шагнул к краю утеса и тут же зажмурился от ударившего в лицо ледяного ветра. Зло сплюнув попавшие в рот солёные брызги, выругался и обернулся к успевшему продрогнуть до мозга костей брату, ощущая себя не менее мерзко. — Придётся тебе новую рисовать. Показывай, где тут можно обогреться.

— Где? А нигде, — Карантир, тяжело дыша, подошёл к брату. Глянул вниз, на грызущие камни волны. — По твоей воле мы в этом самом нигде и есть… Тут кругом пустоши. Лысого рауко кого-то тут встретишь. Если только дальше по побережью… Вглубь идти бесполезно - там земля гладкая, как твои мозги.

— Так ты для меня нарисовал задницу Моргота?! — сжав кулаки, вспылил Тьелко. — Хороша Эруландия!

— Кто просил безлюдье? Принимай работу, торонья, — взбешённый выходкой Светлого Морьо ринулся на брата, но тот ловко увернулся, оттаскивая Тёмного от обрыва и со злости швыряя в скалы крошечный файербол.

 

— Да уж безлюдье обеспечено, — эльф удивился, насколько слабым получился огонёк. Вновь сжал кулак, и опять ерунда: голова закружилась так, словно Тьелкормо без остановки пробежал кругов пять вокруг крепости. — Что за… Auta miqula orqu! Nai Turin nauva toronnya!

— А ты думал, в сказку попал? Как шаг ступишь - веселье, девицы, да ещё и магией пользуйся сколько хочешь?.. — Карнистир резко оттолкнул от себя старшего и, махнув рукой, побрёл по пустынному берегу куда глаза глядят.

— Да погоди ты, торон! Самое время проверить наши амулеты.

— Самый мудрый, да?! Только я свой не захватил. Знал бы, где упасть…

— Не ворчи. Карты спокойно переносят двоих. Вспомни, Амбаруссар вместе улетели к источнику! И мы сюда вдвоём переместились, — Светлый зябко повёл плечами: штормовой ветер изо всех сил пытался лишить хроа остатков тепла.

— Так действуй! — во взгляде Тёмного промелькнула надежда. Сейчас амулет сработает, и он как ни в чём не бывало вернётся в жаркие объятия спящей невесты.

— Вперёд, домой! — властно потянув брата ближе к себе, Тьелкормо с победной улыбкой сжал в кулаке висевший на шее артефакт.

 

Перейти на страницу:

Похожие книги

Лучшее от McSweeney's, том 1
Лучшее от McSweeney's, том 1

«McSweeney's» — ежеквартальный американский литературный альманах, основанный в 1998 г. для публикации альтернативной малой прозы. Поначалу в «McSweeney's» выходили неформатные рассказы, отвергнутые другими изданиями со слишком хорошим вкусом. Однако вскоре из маргинального и малотиражного альманах превратился в престижный и модный, а рассказы, публиковавшиеся в нём, завоевали не одну премию в области литературы. И теперь ведущие писатели США соревнуются друг с другом за честь увидеть свои произведения под его обложкой.В итоговом сборнике «Лучшее от McSweeney's» вы найдете самые яркие, вычурные и удивительные новеллы из первых десяти выпусков альманаха. В книгу вошло 27 рассказов, которые сочинили 27 писателей и перевели 9 переводчиков. Нам и самим любопытно посмотреть, что у них получилось.

Глен Дэвид Голд , Джуди Будниц , Дэвид Фостер Уоллес , К. Квашай-Бойл , Пол Коллинз , Поль ЛаФарг , Рик Муди

Магический реализм / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Рассказ / Современная проза / Эссе / Проза
Том 1. Шатуны. Южинский цикл. Рассказы 60–70-х годов
Том 1. Шатуны. Южинский цикл. Рассказы 60–70-х годов

Юрий Мамлеев — родоначальник жанра метафизического реализма, основатель литературно-философской школы. Сверхзадача метафизика — раскрытие внутренних бездн, которые таятся в душе человека. Самое афористичное определение прозы Мамлеева — Литература конца света.Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса, который безусловен в прозе Юрия Мамлеева; ее исход — таинственное очищение, даже если жизнь описана в ней как грязь. Главная цель писателя — сохранить или разбудить духовное начало в человеке, осознав существование великой метафизической тайны Бытия.В 1-й том Собрания сочинений вошли знаменитый роман «Шатуны», не менее знаменитый «Южинский цикл» и нашумевшие рассказы 60–70-х годов.

Юрий Витальевич Мамлеев

Магический реализм