Новая история денег. От появления до криптовалют

Даже демократия не выше здравого смысла, как говорил Сократ, готовясь — в полном соответствии со свободным (и вполне идиотским) волеизъявлением афинского народа выпить чашу цикуты. Также и принцип свободы рынков не выше здравого смысла и голоса рассудка. Да собственно, о попрании свободы речь не идет, наоборот, о ее защите. Потому что и здесь должен действовать давно уже осознанный человечеством принцип — свобода одного кончается там, где она нарушает свободу другого. Иначе она не свобода, а, наоборот, тирания и произвол. Не могут банки топтать интересы всех остальных игроков на рынке, безрассудно уничтожая стоимость вместо того, чтобы ее хранить и умножать… Свобода уничтожать самих себя и подрывать тем самым финансовую систему — в погоне за сверхприбылью — это никакая уже не свобода, а преступный идиотизм. И что позволено быку — рядовому брокеру на бирже (которому полезно набить шишек и поучиться на собственном горьком опыте), то не позволено Юпитеру, которому доверена кровеносная система экономики. Которому доверены Деньги.

Вот я и дошел до еще одного, опять-таки не научного, а метафорического определения, причем много раз озвученного до меня. При этом еще и неполноценного. Потому что деньги, конечно, не только кровь экономики. Они еще и третья сигнальная система человечества.

К этому близко подходил замечательный английский писатель Сомерсет Моэм, когда писал, что деньги — это «шестое чувство, без которого остальные пять бесполезны». Но в наши кибернетические времена это уже не дополнительный орган чувств, работающий на уровне отдельного индивидуума, но всеобщая информационная система, способная к бесконечной адаптации. Но при этом она нестабильна, потому что деньги постоянно меняются количественно и качественно, в объеме и скорости движения. Только так и может быть, но в этом и их фундаментальный недостаток, из-за которого, видимо, теоретикам все так и не удается до конца раскрыть их суть. Деньги — это движение, процесс. Остановившись, деньги умирают. Или, по крайней мере, замирают. И еще не могу удержаться от мысли: не есть ли деньги — своего рода акции во всемирном предприятии, свидетельствующие о праве владельца на некую часть совокупного богатства человечества? На долю в некоем совокупном спросе, том самом, что «вынь и положь!»? Ну, или ваучер, что ли. (Хотя в России это слово лучше не произносить — пару поколений еще.) Или уж по крайней мере, кусочек общественного договора об экономических правах и обязательствах. Но с этого я начал эту книгу — круг замкнулся. Но есть у меня мое личное определение. Свое заветное. Припасенное на конец. Д. — ДИНАМИЧЕСКАЯ СИСТЕМА, РЕГУЛИРУЮЩАЯ МАТЕРИАЛЬНОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ЛЮДЕЙ МЕЖДУ СОБОЙ И С ПРИРОДОЙ.

Слишком общо, поморщатся экономисты, и будут правы. Но не слишком ли конкретны, приземленны, узки определения из словарей и учебников? Перечисление функций, а не определение смысла. Мне кажется, нужно и то, и другое.

Ну хорошо, хорошо, сдаюсь, дополню: И В ТО ЖЕ ВРЕМЯ — ИЗМЕРИТЕЛЬ И НАКОПИТЕЛЬ СТОИМОСТЕЙ ДЛЯ МНОГОСТОРОННЕГО И РАСТЯНУТОГО ВО ВРЕМЕНИ ОБМЕНА.

Н-да, сам знаю: тяжеловато…

И еще: деньги — символ, в соответствии с негласным общественным договором регистрирующий все долги и трансакции. Ну, тут опять я вторгаюсь в ту же спорную тему: товар — не товар, символ — не символ. Под конец не хотелось бы начинать дискуссию заново. Можно и проще, так, как скажут многие экономисты:

ДЕНЬГИ — ЭТО ВСЕ ЧТО УГОДНО, ЧТО ШИРОКО ПРИМЕНЯЕТСЯ В КАЧЕСТВЕ СРЕДСТВА ПЛАТЕЖА И УЧЕТА ДОЛГА И КРЕДИТА.

Замечательно, но очень уж утилитарно. И если начать вдумываться, возникает масса вопросов. Кому и чему угодно? Что значит — широко? Учет долга — в каких смыслах? А кредит — он средство платежа или учета? И опять же — в каком смысле? Но в утилитарности есть огромный плюс. Потому что она помогает понять, что функции денег выстраиваются в пирамиду, в основе которой — функция обмена, и на ней, как на мощном фундаменте, стоят все остальные. То, что деньги — средство обмена, позволяет им стать всеобщим эквивалентом и мерилом труда и стоимости. Что, в свою очередь, делает их средством платежа. А именно средство платежа может единственно служить практичным инструментом накопления. (Не телевизоры же с пылесосами сотнями в сарае наваливать.) А накопление создает возможность предоставления кредита — и на этом этапе, на этом новом витке, деньги переходят в некое новое качество. Вершина пирамиды упирается в небеса и все время растет вверх. Где-то там, в заоблачных высях, теряются «биноминальные деревья» деривативов, все эти полумифические финансовые инструменты, то ли «почти деньги», то ли еще нет… Где-то там пытаются пробиться цифровые и криптовалюты. И пока вы читаете эту книгу, возможно, что-то опять там рождается новое, для чего и названия еще нет.