«Новая» хронология Русско-Японской войны 1904–1905 годов

В своём труде "Рассуждения о вопросах морской тактики" Макаров пишет, что он "не сторонник раболепного поклонения принципам". В доказательство своего свободомыслия Степан Осипович вступает в полемику с двумя крупнейшими военно-морскими теоретиками того времени- американцем А. Мэхэном и англичанином Ф. Коломбом.

"Два авторитета по стратегии – Мэхэн и Коломб – говорят, что главной целью флота во время войны должно быть командование морем. До сих пор это понималось таким образом, что флот, командующий морем, беспрепятственно и совершенно открыто в нём плавает, в то время как его разбитый противник не смеет показаться из своих портов. Так ли это в настоящее время?"

Бесславный, нелепый и в общем-то глупый, конец автора этих строк в попытке "показаться из своих портов" 12 апреля 1904 года даёт ясный ответ на это вопрос. Если бы Макаров раболепно поклонялся принципам, то не гонялся бы на "Петропавловске" за вражескими миноносцами, а организовывал бы крейсерскую войну. И остался бы жив. Именно 10 тихоокеанских крейсеров на коммуникациях смогли бы "выключить" Японию из войны. Прервать её морские сообщения, отвлечь на себя Соединённый флот, и тем снять хотя бы часть несмываемого позора с Русского флота, выпавшего на него в эту войну- первую войну России в ХХ веке…

Главным недостатком Степана Осиповича было неумение остановиться вовремя.

XI

Флотоводец Алексеев

Адм. Макаров не оставил преемника, и в командование флотом и эскадрой вступил адмирал Алексеев, сохраняя за собой и общее главнокомандование. Со всем штабом он немедленно (15 апреля) прибыл в Порт-Артур и поднял флаг на "Севастополе". Видимо, такая поспешность объяснялась самыми чрезвычайными обстоятельствами. Какими же?

"К тому же, так как японцы словно сквозь землю провалились и не показывались в течение почти трёх недель, эскадра замерла в бассейнах. Даже дежурство крейсеров на внешнем рейде, установленное Макаровым, было отменено.

Вообще, все макаровское пошло насмарку, и восстановились порядки, властно господствовавшие…до войны. Казалось, что флаг, развевавшийся на грот-мачте "Севастополя", обладал каким-то особенным свойством парализовать всякую инициативу, задерживать на губах всякую фразу, кроме достолюбезных "слушаю" и "как прикажете"…

"Всепреданнейшие" подняли головы и заговорили.

-Да-с! Вот оно!– заявляли они (те самые, что ещё так недавно, вместе с другими, приветствовали флаг командующего флотом, поднятый на "Новике".)– Вот они, результаты безумной смелости! Надо различать храбрость и браваду! Часто-с, истинное мужество заключается в том, чтобы мудро уклониться от опасности, а не лезть в неё зря, в поисках за дешёвой популярностью! Бросить надо эти авантюры! В делах государственной важности нужен и государственный ум, широкий взгляд! Наместник ещё ответит перед Россией за то, что так малодушно уступил первенство какому-то "деду"! Он не смел этого! Видите, что вышло? Теперь ему же чинить прорехи! На него вся надежда! Дай Бог, удалось бы! Недаром сам Куропаткин провозглашал тост: "За здешних мест гения- Алексеева Евгения!"

Говорили громко, видимо стараясь, чтобы их все слышали и при случае доложили. Какая гадость!"

_{(В. Семёнов "Расплата" Ч.1)}