Новая книга ужасов

Смотритель («Да, – признал он, – невероятно глупое имя, которое ничего не значит, но «клево» звучит, если ты болван») послал Барби Истребительницу вызвать «скорую» и шерифа. Женевьева осталась в библиотеке под охраной Горзе. Он заставил ее сесть и держался далеко за пределами длины ее рук.

– Ты укусил лейтенанта? – сказала она.

Горзе поднял палец к губам и поцокал языком.

– Тише, тише, старая, – не должен же я тебе напоминать, что о таком не говорят вслух. Как в финале дурацкого фильма получится, если раскрыть карты и всю эту чушь. Не хочешь ли растворимого кофе? Отвратительные помои, но я слегка подсел. Вот что получается, когда тебя прибивает волной к берегам язычников.

Смотритель обогнул свой стол, где высокой кучей были навалены нечитанные и, вероятно, нечитаемые, книги. Он налил воды из электрического чайника в огромное зеленое керамическое яблоко. Она отклонила предложение, покачав головой. Он отпил из кружки «яблоко-для-учителя» и издал преувеличенно-удовлетворенное «ах».

– Это снимает остроту. Хорошо смывает никотиновый привкус.

– Почему она не заметила?

Горзе хихикнул.

– Все, что бедная Барбара знает о племенах носферату, исходит от меня. Разумеется, многое я сочинил. Я очень творческий, знаешь ли. Это всегда было в числе моих умений. Очарование и убеждение – вот билет. Легкомысленная милашка верит каждому моему слову. Она считает, что все вампиры – отвратительные создания ночи, демоны, для которых нет надежды на искупление, пускающие пену чудовища, которых нужно убивать, как бешеных псов. Я отлично сознаю иронию, старая. Иногда, холодными вечерами, справляться с весельем становится почти невозможно. О, эти истории, что я придумал для нее, безумные вещи, в которые она верит. Я сказал ей, что она избранная, единственная девушка в мире, кто может вынести бремя крестового похода против сил зла. Девочки-подростки обожают эту чушь про «я-тайная-принцесса». Особенно янки. Я многое позаимствовал из «Звездных войн». Невероятно убогий фильм, но очень красноречиво говорит о состоянии разума нации.

Горзе наслаждался шансом все объяснить. Прятать свою сообразительность было для него испытанием. Она подумала, что только поэтому была все еще жива – ему нужен был слушатель.

– Но в чем смысл?

– Изначально – из целесообразности. Я «погибал» с тех пор, как прибыл в Америку. К несчастью, я не такой, как ты. Я не могу взмахнуть ресницами, чтобы красивые девушки тут же предложили мне свои шейки. Я действительно один из тех «охоться-и-убивай», «рви-и-осушай» носферату. Я пытался иначе, но брачные танцы утомили меня до смерти и я подумал, ну – почему нет? Почему просто не разорвать кому-то глотку.

– Так что за несколько месяцев в этой живописной Призрачной Гавани, пустышки начали скапливаться словно почтовая реклама. И тут на меня снизошло озарение. Я могу спрятаться за Истребителем Вампиров. Но поскольку ни одного в поле зрения не нашлось, я сделал его сам. Я проверил школьные записи, чтобы найти самую тупую куколку в школе, и нанял ее для дела. Я убил ее болвана-приятеля – капитана футбольной команды, поверишь ли в такое? – и несколько аппетитных подростков в придачу. А потом я открыл Барбаре, что стать Истребительницей – это ее судьба.

Вместе мы выследили и уничтожили первую жуткую тварь – школьную секретаршу, которая, так совпало, постоянно требовала, чтобы я предоставил мои рекомендации из старой доброй Англии – проткнули колом эту кровожадную суку. Она, впрочем, явно успела породить себе подобных, прежде чем мы с ней разобрались, и с тех пор мы их выслеживаем. Тебе будет приятно услышать, что я ухитрился почти полностью избавить этот городок от агентов по торговле недвижимостью. Когда вон там рассмотрят дело[137], это засчитается мне в плюс – хотя я планирую туда не попадать.

На самом деле Горзе был куда хуже тех вампиров, злодеяния которых он придумывал. У него был выбор, но он сознательно решил быть Злом. Он усердно трудился над своей вычурной сердечностью, лепил свой акцент и манеру говорить, руководствуясь образцами «Театра шедевров», но внутри него был лед, абсолютный вакуум.

– Значит, в Призрачной Гавани у тебя все работает по плану, – сказала она. – У тебя есть свой маленький театр марионеток, где можно поиграть. Зачем понадобилась я?

Горзе сомневался, рассказывать ли ей больше. Он вытащил из кармана часы на цепочке и задумался. Она прикинула, не сработает ли на нем ее уловка с очарованием. Было очевидно, что он любит поговорить, утомился от притворства и испытывал настоящую потребность в признании. Мудрее было бы со всем этим покончить, но Горзе должен был рассказать, насколько он великолепен. До сих пор все касалось его самого; теперь же появились более важные предметы, и он опасался продолжать.

– Все еще есть время для одной истории, – сказал он. – Еще одной жуткой истории.

Клик. Она его заполучила.

Он был убийцей от природы. Возможно, социопат от рождения. Но она была старше. Серебряный нож для разрезания бумаги все время был у него под руками. Так что ей придется хорошо рассчитать, когда прыгать.