Новая книга ужасов

– Замечательно – разумеется, я с радостью с вами повидаюсь! Вы должны как-нибудь вечером зайти на ужин. Вы надолго? У вас много планов? – внезапно я загорелась желанием снова их увидеть.

– Только на выходные, три ночи. Я в самом деле не могу взять сейчас больше отгулов, но мама в последнее время так отчаянно хотела туда вернуться, и погода на удивление прекрасная, и прогнозы хорошие, так что время показалось подходящим. Я еще ничего не планировала, а мама очень хочет сделать только одну вещь. Я думала спросить об этом в отеле, когда мы приедем. Там могут знать кого-нибудь, кто мог бы покатать нас на лодке в один из дней.

– Я смогу, – я ответила, не думая, хотя сердце так колотилось, что я знала: исполнение обещания легким не будет. Я уже угадала, куда Хелен попросит меня ее отвезти.

– Правда? У вас есть лодка?

– Да. И я давно хожу под парусом, вам не о чем беспокоиться. Я еще не выходила в море… еще не выходила в море в этом году, и вы сами сказали, что прогноз хороший. Будет здорово.

Мы договорились, что я встречу их у отеля в девять утра в субботу и отвезу на прогулку. И принесу еду для пикника.

После звонка я отправилась прямиком к лодочной стоянке, чтобы проверить, можно ли в двухдневный срок спустить на воду «Маргаритку», о которой я совершенно не думала больше года.

К счастью, управляющий, Дункан МакИннес, лучший друг, который появился у нас с Алланом за годы жизни в Шотландии, заботился о «Маргаритке» так, словно она была его собственной лодкой; он сделал все, что делал бы Аллан – и даже чуть больше – без просьб и не нарушая моей скорби.

С приходом весны и приближением пасхальных праздников даже наша тихая маленькая стоянка наполнилась движением и суматохой – все готовилось к началу туристического сезона.

«Маргаритка», когда я ее увидела, оказалась спущена на воду после долгого зимнего сна: наросты счищены, оснастка и паруса починены, двигатель недавно прошел обслуживание, все чистое и блестит, в абсолютном порядке – лодка была готова отплыть хоть в ту же секунду.

Я удивленно перевела взгляд на Дункана. Он смотрел на лодку, не на меня, потирая подбородок.

– Я подумал, если хочешь, ее можно было бы сдать в аренду на этот сезон. Всегда есть спрос на такие милые маленькие лодки, и это хороший способ заработать лишние деньги.

– Спасибо, но я думаю, что оставлю ее для себя.

После смерти Аллана я однажды подумала о том, чтобы продать «Маргаритку», но она так сильно вросла в наш брак, что я не смогла этого сделать, даже несмотря на то, что содержание лодки – даже если ею пользоваться – это, как говорят, воронка в океане, куда утекают деньги.

Теперь Дункан, все еще потирая подбородок, посмотрел на меня…

– А, ладно, хотя мы все равно сдаем лодки в прокат только на короткий срок. Одна-две недели за раз. Ты могла бы бронировать лодку, когда понадобится, а в остальное время получать плату. Конечно, есть еще обслуживание, но ты можешь платить мне процент, и я обо всем позабочусь, а расходы все пойдут с ренты. У меня три таких лодки. Ты только слово скажи, и я добавлю «Маргаритку» в список.

Пока он говорил, я подумала, что, может быть, он уже говорил мне об этом, но я была слишком глубоко погружена в скорбь. Возможно, я не поняла, а он оказался слишком робок, чтобы настаивать. Теперь я немедленно осознала разумность предложения и то, как пригодился бы еще один источник дохода. Так я ему и сказала, согласившись встретиться в начале следующей недели, согласовать детали и заполнить бумаги.

Вернувшись домой, я сама себя удивила, на самом деле написав предложение по книге. Оно заняло всего три страницы и скорее намекало, чем объясняло, но мне показалось, что предложение может вызвать интерес издателя. Не став больше мучиться, я отправила его Селвину в приложении к письму. Времени прокрастинации и побегов пришел конец. Я собиралась описать жизнь Хелен Ральстон.

X

Субботнее утро выдалось ясным и сухим, солнце пригревало и дул западный и не слишком резкий ветер; идеальный день для приятного небольшого плавания вдоль берега. Вид Хелен и Клариссы, ожидавших в лобби Крайнанского отеля, заставил мое сердце биться чаще, частично от удовольствия, частично – от страха.

Хелен Ральстон меня завораживала; и пугала.

Если мои чувства в отношении Клариссы были понятны, о вызываемых Хелен эмоциях сказать так было невозможно.

В этот раз я не сбежала. Было бы достаточно легко пройти вперед, с улыбкой и фальшивыми извинениями, уверить, что с лодкой что-то не так и предложить вместо этого прокатить их на машине. Кларисса, я знала, меня поддержит – я чувствовала, что она не в восторге от идеи взять девяностошестилетнюю женщину в океан на маленькой лодке, – а гнев, раздражение и разочарование Хелен можно было пережить.

За долю секунды в моем сознании пронеслась последовательность образов безопасного, скучного, неуютного дня. Мне нужно было только сказать слово, чтобы он воплотился в реальность, но я этого не сделала.