Новая лирика. Годы

Зажилась беда.

Зарубили лес

До седьмых небес.

Зарубили лес.

Чернобыл полез.

Как нам быть теперь

От таких потерь?

Надо рано встать,

Две звезды достать,

Потрясти рукой

Над живой рекой,

Где мелькнёт звезда -

Там чиста вода.

Там живая гладь.

Там и счастье ладь.

А потом, в лесу,

Собери росу,

Положи в ладонь,

Да не пей, не тронь,

В той росе лесной —

Целый мир цветной.

Поколдуй над ней,

А уж после пей.

Ты такую рань

Не тревожь. Не рань.

Ты босой стопой

Говори с тропой,

А чтоб сотни лет

Жил зеленый цвет –

Ты среди полян

Накидай семян.

Пусть растёт росток.

Пусть метёт листок.

Пусть пыльца пылит,

Как земля велит.

Чтобы жить вовек

Чистым душам рек.

Южный день

Даже солнцу, наверное, хочется

Искупаться в холодной воде.

Тут такое в жару напророчится,

Что и вовсе не сыщешь нигде.

Тут такое тебе намерещится

В сизом мареве, в зыбком дымке,

Будто лебеди в облаке плещутся,

Будто город плывёт вдалеке.

Сочиняет природа без устали,

То на суше, то в царстве морском.

Ремесло ли всё это, искусство ли

В понимании нашем мирском?

А жара наблажит, начудачится,

Разрисует весь мир, как стекло.

Тут душа у природы не прячется.

Слишком солнечно. Слишком светло.

Клятвы

Тот, кто пишет о совести

Очень длинные повести -

Тот легко и прекрасно

Отмахнётся от совести.

Тот, кто честью своею

Клянётся отчаянно —

Тот, наверное, служит

В подручных у Каина.

Тот, кто криком кричит

О своей откровенности —

Тот затянет петлю на тебе

В совершенности.

Тот, кто выше всего

Чтит свои добродетели —

Может сделать добро,

Но всегда при свидетеле.

Тут не жди ничего.

Ни посева. Ни жатвы.

Мне дороже всего —

Молчаливые клятвы.

Вьюга

Этой ночью Баковку

Занесло по маковку.

Шёл буран по крыше

Или ещё выше.

Побелела улица.

Не дай бог, застудится.

Всполошилась вьюга, —

Видно, сбилась с круга:

— Отоприте две-е-е-ери...

Люди вы иль звери?

Дайте мне погреться!

Или вы без сердца?

Тычется. Стучится,

Белая волчица.

Я спросил подругу:

— Пожалеем вьюгу?

Вон как нынче Баковку

Занесло по маковку.

Тайга

На речке Тяне,

На речке Токко

Волна тиранит

Наш плот жестоко.

В три пальца свищем.

Орём безбожно.

Тут прямо днищем

О камень можно.

Тут в дебрях кедра

Бедуют тигры.

Играют недра

В шальные игры.

То встанут кручи,

А то овраги.

Тайга всё круче

Меняет флаги.

Взмахнёт зелёным,

А после синим,

Таким студёным,

Глядим и стынем.

Мы ищем клады.

Мы режем сопки.

Идут баллады

По нашей тропке.

Баллада ветра.

Звериной жути.

А мы всё в недра.

Всё к самой сути.

А нас всё тянет

Сюда жестоко,

Вдоль речки Тяни,

Вдоль речки Токко.

Заповедное

На скрещенье каких неизвестных дорог

Человек произносит последний зарок?!

Я ещё не постиг этих тайных примет,

Этих — мне неизвестных — широт и долгот.

Сколько жить мне ещё? Может, век? Может, год?

Будут сумерки плыть? Или будет рассвет?

Или в белом, игольчатом блеске ракет

Синеватый осколок меня разорвёт?!

Умирать не хочу. Страшен смертный порог.

Но и смерти своей на миру — не страшусь.

За войну исходивший немало дорог —

Я совсем не герой, но и вовсе не трус.

И уж если придётся когда-нибудь мне,

Задыхаясь, упасть у последней строки —

Чем хорошим, в родимой моей стороне,

За беседой помянут меня земляки?!

Да и вспомнят ли? Может, пройдут стороной?

Да и надо ли им вспоминать обо мне?

Где я был? Где я плыл? Что случалось со мной?

На какой меня в жизни качало волне?

Ну, а если им всё-таки выйдет черёд

Добрым словом меня на миру помянуть —

Пусть к ним песня моя по-соседски придёт

И кому-то на росстанях высветит путь.

Одноцветье

Что ни делай, куда ни день,

Так уж водится в этом мире:

На две минуты уменьшился день,

потом

ещё

на четыре.

Потом ещё. И ещё. И вдруг -

То, что было ярким, несметным,

Сбилось, сузилось в чёрный круг

И сделалось одноцветным.

Поздняя осень... Сломанный луч.

Я не люблю эту стылую пору.

Катит свинцовость набухших туч

По небесному косогору.

Катит безвременье дней и ночей.

Всё безучастно. И словно размыто.

И сам ты какой-то ненужный. Ничей.

И вот уже лето как будто забыто.

Хоронится свет. За леса. За дома.

Срываются ливни в небесные створы.

Но скоро сквозь чёрное грянет зима

И светом в замолкшие хлынет просторы.

A вслед за зимою ворвётся весна.

А вслед за весною раскатится лето.

И вот уже даль ни темна, ни тесна.

И хочется жить в ожидании света.

Действие

У судьбы не требую уступок.

Не винюсь ни в чём перед судьбой.

Главное на свете - есть поступок.

Действие,

               рождённое

                                тобой.

Не пустопорожнее гаданье.

Не словесный дождичек во мгле.

Главное на свете - есть деянье.

Вот что  остаётся  на земле.

***

Памяти Константина Симонова

Год юбилеев. И кончин.

Где тут барьер? И где граница?

И косит, косит смерть мужчин,

И всё ей не остановиться.

Ей мaло было на войне?

Холмит дороги где попало.

О сколько в каждой стороне

Она земли перекопала!

Куда ни ступит — там темно.

И чью-то жизнь уже сломало.

И — вот ведь — нет войны давно,

А всё ей мало. Всё ей мало.

Иль в сердце каждого из нас

Живёт замедленная мина,

Наступит день, наступит час —

И грянет взрыв неотвратимо?!

Друзья редеют... Где конец?

Зову, зову... И нет ответа.

О молчаливость их сердец,

О эта каинова мета...

Нам оставляют журавли

Свой след, прочерченный крылами,

Не в умозрительной дали,

А вещно, вечно, рядом с нами.

Летописец