Новая Луна

Суд Клавия — звучит очень величественно, не правда ли? На ум приходит мраморный дворец в римском стиле. А вот и нет, скажу я тебе. Это лабиринт туннелей, переговорных комнат и залов заседаний в самой старой части Меридиана. Воздух затхлый, пахнет лунной пылью и плесенью. Но в первую очередь сбивает с толку шум: сотни адвокатов, судей, истцов и прочих участников, все орут, предлагая свои услуги, рьяно добиваются, чтобы им дали работу. Это как в старых фильмах про биржи: мужчины в галстуках толкутся и выкрикивают заявки и предложения. Это правовой рынок. Ну так вот, ты нанимаешь адвокатов, судей, арендуешь зал заседаний. Потом надо решить, как будет проходить рассмотрение твоего дела — продаются не только адвокаты и судьи, но и системы правосудия. Итак, я наконец-то выяснила, для чего нужен «защитник». Защитник — это громила, обычно мужчина, обычно Джо Лунник, потому что мы физически сильнее. Совершенно не противоречит закону разобраться со спором посредством дуэли, или, если сам не хочешь драться, можно нанять кого-то, чтобы он сделал это за тебя. Вот он и называется защитником. Предположительно, Ариэль спровоцировала большую правовую бурю, объявив о суде посредством поединка и раздевшись до бойцовского трико перед всем судом. Я с трудом могу себе такое представить. Впрочем, она адвокат по бракам и разводам, так что, наверное, все не так уж странно.

Итак, я в суде с Ариэль, а это значит, что бо́льшую часть времени она проводит в каком-нибудь зале, разговаривая с другими адвокатами и судьями, а я сижу снаружи и играю в игры с Хетти. Или пишу посты для вас, ребята. Или просто пытаюсь разобраться в лунном праве без того, чтобы у меня мозг расплавился. Казалось бы, благодаря контрактам все должно складываться в стройную систему, но даже соглашения, не допускающие двойных толкований, противоречат лунному принципу о том, что все можно решить посредством переговоров, во всем есть что-то личное. Всегда должны существовать лазейки — в каждом контракте должно быть пространство для маневра. Лунное право не верит в вину или невинность, в абсолютную правоту или абсолютное зло. Я говорю: а это разве не означает, что вина возлагается на жертву? Нет, отвечает Ариэль, все дело в личной ответственности. Даже не знаю… Мне все это кажется похожим на анархию, но ведь система как-то работает. Дела решаются. Правосудие вершится, и люди выполняют предписания. Похоже, они куда больше довольны таким порядком, чем мы своими системами правосудия. На Луне нет апелляций; сама идея апелляции означала бы неудачные переговоры, что здесь равнозначно катастрофическому культурному шоку. И потому процессы тянутся долго, полны бесконечного трепа, но результаты выглядят надежными. Есть кое-что общее с земным правом: бо́льшая часть работы выполняется за ланчем.

Простите. Задремала. Сейчас два часа ночи, я на приеме — думаю, это прием или, может быть, презентация, — и Ариэль все еще говорит. Не понимаю, как она это делает день за днем. Нет ничего более утомительного, чем разговоры. Это безжалостно. Я вымоталась. Даже бегать больше не могу.

Я слышу, мама, как ты говоришь: разве Марина не должна хоть немного уважать Ариэль Корту? Ну, как адвоката — возможно. Что касается ее человеческих качеств, то вот что я скажу: похоже, у нее никогда не было партнера или даже мимолетной любовной связи. Ни единой. Ни разу. И меня это ничуточки не удивляет.

* * *

— Это будет стоить тебе двадцать миллионов, — сообщает Ариэль.

— Немало для Суней, — говорит Лукас. Он рассердил сестру, вытащив ее в Боа-Виста, но терпеть потасовки адвокатов и судей, а также тяжущихся, с криками бегающих по коридорам Суда Клавия, ниже его достоинства. Дела семейства Корта решаются подальше от представителей общественного мнения, в уединенных комнатах отдыха, за коктейлями.

— Они начали с пятидесяти.

Токинью подсовывает Лукасу контракт для внимательного прочтения. Он проглядывает список главных положений.

— У нее будет доступ к Лукасинью.

— Я его предложила, чтобы подсластить пилюлю. Лукасинью, как и раньше, сам будет решать, общаться с нею или нет.

— Двадцать миллионов.

— Двадцать миллионов.