Новая надежда России

«Дорогой товарищ Максим! Я всё время тебе врала, прости. Я двойной агент – пыталась угодить и тем, и этим, и подхалимам президента, и подполью, и в результате запуталась настолько, что всем надоела, и меня решили прихлопнуть, как муху. В прошлый раз ты вытащил меня, но теперь я попалась без вариантов, и сейчас уже всё равно что мертва. Через час-полтора, когда мы приземлимся в Гудыме, меня сцапают навсегда, и больше мы не увидимся. Но я не обманула тебя в одном – я действительно всей душой ненавижу Президента и должна его уничтожить. Тогда, в Сосногорске, ты поклялся мне, что будешь помогать во всем. (Вот бабы, с искренним возмущением подумал я, вечно они всё перевирают в свою пользу! Точно помню, что обещал лишь защищать ее, а она, оказывается, поняла это по-своему). Настало тебе время принять знамя Северного сопротивления и стереть, наконец, эту гадину с лица земли. Это будет несложно, я всё хорошо подготовила. Мне точно известно, что завтра президент и его приспешники будут использовать блок, который я изготовила. Я знаю это, потому что видела дату в прошивке. Прибор нужен им для того, чтобы объединять несколько человеческих сознаний в одно. Я не знаю, как и зачем это делается, но знаю, что в этот момент они будут уязвимы, и их жизни будут зависеть от исправности этого устройства. Ты должен только нажать на кнопку передатчика, который я сделала (его я прилагаю к этому письму), и в этот момент они все немедленно погибнут. Вероятно, тебя схватят после этого, но ты не должен бояться – ты навсегда останешься народным героем и овеешь своё имя легендами. Надеюсь, ты не подведешь меня. Твой боевой друг Надя».

Заметив, что я закончил чтение этого трогательно-возмутительного документа, Игорь Иванович поинтересовался:

– Ну как вам послание от вашего боевого друга? Клятвы надо исполнять, не так ли?

– Ерунда, – огрызнулся я, начиная нервничать всерьез, – не было никаких клятв. Все она выдумала.

– Как же, как же… Я же говорил вам, что у нас все записано, нет смысла отпираться. Молчите? Ну так я вам скажу, что все это только вишенка на торте. Главное, на чем строится ваше обвинение, заключается в том, что с самого начала вы знали: ваше задание должно нанести вред высшему исполнительному органу власти – и были согласны с этим. Не так?

– Это провокация, – с достоинством ответил я, – это не считается.

– Как юрист с почти тридцатилетним стажем, я бы предложил вам поберечь все эти оправдания для суда, а там изложить их письменно, свернуть в трубочку… И далее по смыслу. Только ведь не будет никакого суда, никаких адвокатов и прокуроров. Положение слишком серьёзное, понимаете?

Тут мне в голову пришла неожиданная мысль, которая несколько меня успокоила – возможно, по крайней мере один из аспектов этой дикой истории больше не внушал беспокойства. Я положил письмо обратно на стол – рядом с крохотной кнопкой, которая так и лежала, выпав из конверта, и спросил:

– Погодите. Значит, если всю дорогу вы лгали, то про судьбу Надежды Соловьёвой наврали тоже? Ей ничего не угрожает, так?

– Не так, – безжалостно разрушил мои надежды Игорь Иванович, – ситуация опасна для нее в полной мере.

Я почувствовал, что неприлично близок к отчаянию, и от этого разозлился:

– Да вы мне скажете, наконец, зачем я вам тут понадобился? Что вы постоянно вокруг да около ходите, как баба?