Новая надежда России

Я промолчал – мне было всё равно и страшно хотелось спать. Девушка наклонилась ко мне:

– Слушай, а можно я у тебя останусь? До посёлка переть три километра по лесу, а тут я тихонечко посижу и мешать не буду. Можно, а?

И конечно, сразу же стала мешать. Не дождавшись моего ответа, плюхнулась боком ко мне, обняла ногами и потянулась к ширинке. Я вяло отпихнул её руку.

– Нет.

– Ну ты чего? Как тебя звать-то? Максим? Ты давай, Максим, расслабься, я сама всё сделаю… Да что я, не нравлюсь разве?!

– Нравишься, нравишься… Просто есть другая – там, откуда я приехал. Тоже Надя, между прочим…

– Пф-ф, ну так вообрази, что я – это она, и поехали. Так даже проще будет. И ты что, думаешь, тут все остальные паиньки? У этих старых алкоголиков уже и внуки есть, не то, что жёны!

– Ну нет, вы настолько разные, что и вообразить невозможно. Я сказал, отстань!

Но у меня не было сил толком сопротивляться. Узкая девичья рука уже очутилась в ширинке моих брюк, и избавиться от неё не было решительно никакой возможности. Поэтому я поступил самым естественным образом, разом устранив нравственные противоречия: закрыл глаза и немедленно заснул.

21 марта

Проснулся я затемно, испытывая непреодолимое желание сходить в туалет. Голова была такая ватная и тяжелая, что мне никак не удавалось понять, где я и что вокруг происходит. Разлепив глаза, я обнаружил перед собой только бесформенное темное пятно на ярком фоне, и долго не мог сообразить, что вижу. С горечью во рту я подумал, что мешать водку с портвейном было абсолютно недальновидным решением. И это крохотное воспоминание о том, что я вчера пил, неожиданно послужило центром для кристаллизации других мыслей. Осознание реальности постепенно возвращалось ко мне. Взгляд, наконец, сфокусировался, а невнятный силуэт, который маячил в поле зрения, вдруг сложился в субтильную женскую фигурку, осторожно позвякивающую непонятными предметами на столе. Я вспомнил, что именно там оставил доверенное мне устройство, а значит, происходило явно что-то незапланированное и даже опасное.

– Ты что, охренела?! – изумленно прохрипел я, обращаясь к фигуре.

Надя (а это, конечно, была она) тихо взвизгнула, подпрыгнула на месте и обернулась. В руке у нее помаргивало лампочкой устройство, похожее на паяльник с длинным хоботом. Крышка футляра была открыта, и мне это совсем не понравилось. Увидев мои расширившиеся от удивления глаза, девушка, и не теряя не секунды, рванулась к выходу.

– Стоять!!! – заорал я, шаря под одеждой в поисках кобуры. К счастью, оружие было на месте. Ухватив тяжелую рубленную рукоять и нащупывая предохранитель, я бросился в погоню. Вылетев за дверь, я в два скачка настиг воровку у самого края гремучей лестницы. Она панически обернулась, и я уже приготовился схватить её за одежду, но тут раздался хлопок, и Надя будто сама прыгнула мне навстречу, сбив с ног и повиснув на железных перилах.

– Да здравствует Северное Сопротивление!.. – тонко пискнула она, закрыла глаза и свалилась в обмороке на решетчатый пол галереи. Я заозирался вокруг, пытаясь понять, что происходит, как вдруг грохнул второй выстрел, и пуля ударила в стену совсем рядом с моей непутевой головой. Как последний кретин, я ещё и приподнялся, чтобы посмотреть, откуда стреляют – это было крайне неосмотрительно, но мне повезло: в лунном свете я успел заметить, как за угол сарая, расположенного в полусотне метров, ловко метнулась фигура с развевающейся бородой и двустволкой в руках. Да это же дворник-сторож! – ужаснулся я. Допился до белочки, старый алкаш!

Из-за сарая снова высунулось дуло ружья, но я уже пришел в себя и вспомнил, что тоже вооружен – выхватил пистолет и, наскоро прицелившись, нажал на спусковой крючок. Я намеревался дать очередь поверху, чтобы он не высовывался и дал мне дождаться помощи (должен же, наконец, кто-нибудь явиться и скрутить сумасшедшего), но эффект, произведенный выстрелом, многократно превзошел мои ожидания. Немаленький сарай мгновенно рухнул, провалившись внутрь себя, а в следующую секунду с грохотом разлетелся в стороны, со страшной силой разбрасывая в стороны бешено вертящиеся доски и обломки кирпичей. Меня отбросило назад, к ощутимо качнувшейся стене домика, послужившего мне ночным приютом (в последний раз, полагаю), в то время как отовсюду вокруг с веселым звоном вылетели стекла. Слегка очухавшись, я озадаченно посмотрел на пистолет и выругался, не слыша себя: торопясь, я случайно передвинул предохранитель дальше, чем надо. Вот это да, правильно меня ругали в школе за невнимательность: осталось только и впрямь подорвать этой штукой самого себя… А что там наша врунишка Надя?