Новая психокибернетика

Хотя мы обладаем навыками быстрого обучения, этот процесс в условиях кризиса к хорошим результатам не приводит. Бросьте не умеющего плавать человека в воду, и он будет барахтаться там, пока не выплывет на безопасное место. Однако при этом он никогда не станет чемпионом по плаванию. Его корявые, неловкие и суматошные взмахи руками помогут добраться до берега, но они будут прочно зафиксированы сознанием, и он вряд ли сможет научиться более разумным и рациональным способам плавания. А в условиях глубокого кризиса он может вообще погибнуть, так как тогда ему придется плыть на слишком большое расстояние. Доктор Эдвард С. Толман из Калифорнийского университета, психолог и эксперт по проблемам поведения животных, утверждает, что как животные, так и люди во время обучения формируют в сознании некие мозговые, или когнитивные, карты окружающей среды. Если мотивация к обучению не очень интенсивная, стимулы слабые, а отсутствие кризисной ситуации не поощряет обучаемого, то эти когнитивные карты получаются слишком размытыми и чересчур общими. Если же животное или человек имеет серьезные стимулы к обучению в условиях кризисной ситуации, то эти карты получаются конкретными, детальными и весьма подробными. Это значит, что обучаемый усваивает лишь один, но самый эффективный способ решения стоящей перед ним проблемы. А если в будущем этот единственный спасительный способ будет по какой‑то причине блокирован, то животное или человек впадает в панику и оказывается совершенно неспособным мгновенно найти выход из положения. Другими словами, устранение этого единственного способа решения проблемы делает человека крайне уязвимым, подвергает опасности и лишает способности спонтанно и эффективно реагировать на новую ситуацию. Словом, это существо не способно импровизировать и обречено на рутинное исполнение заранее подготовленного плана. Представьте молодого человека, родившегося и выросшего в грубой и даже жестокой среде городского гетто, где он все свое время проводил на улице, общался с юными хулиганами, часто дрался, подвергая себя ужасному риску и так далее. Понятно, что в такой среде любое проявление страха, слабости или неуверенности в себе чревато самыми серьезными последствиями. И именно такой окружающий мир формирует у него особый тип реакции на любые кризисные ситуации. Это его единственное спасение, так как ничего другого он не знает. В случае опасности он станет вести себя крайне агрессивно, постарается примкнуть к себе подобным и непременно будет полагаться исключительно на физическое насилие. Думаю, не ошибусь, если скажу, что яркий пример такого типа личности — чрезвычайно успешный боксер, превращающийся в совершенно беспомощного и неловкого человека в других социальных ситуациях.

Давление замедляет обучение

Доктор Толман установил, что если крысы обучаются и отрабатывают какие‑то навыки в нормальных условиях, то есть без кризисного давления, то они добиваются большего успеха в моменты кризиса. Например, если хорошо накормленным крысам позволено свободно перемешаться по сложному лабиринту, то они практически ничему не научатся и не запомнят маршрут движения к конечной цели. А если тех же самых крыс, но испытывающих голод и жажду, поместить в лабиринт, то они очень быстро найдут выход, а также воду и пищу. Это говорит о том, что голод и жажда заставляют их вспомнить прежний опыт и быстро решить поставленную задачу. Голодные крысы, которых обучали перемешаться по лабиринту, демонстрировали худшие результаты. Они были слишком озабочены поиском пищи, и эта сверхмотивация сформировала у них слишком узкую и слишком конкретную когнитивную карту окружающей среды. Их мозг зафиксировал только один правильный путь к цели, что напрочь исключает все остальные. И если этот единственный путь каким‑то образом блокирован, крысы начинают метаться, теряться в догадках, впадают в состояние фрустрации и с большим трудом поддаются обучению новым маршрутам.

Пожарные учения вырабатывают кризисное поведение в некризисных ситуациях