Новая раса (том 1)

— Море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три — на месте морская фигура замри! — вспомнил я фразу из детской игры и невольно вздрогнул, ощутив, насколько громко звучит мой голос в абсолютной тишине.

В АБСОЛЮТНОЙ!

Поскольку привычный стук колёс движущегося по железной дороге поезда, отсутствует наравне с остальными звуками, то уже заранее предвижу, что именно обнаружу за окном. Тем не менее, всё же поднимаюсь на ноги и бросаю взгляд вдаль.

Невероятно, я что, поставил на паузу весь мир?

Глава 17

Сергей

Одиннадцать мне было лет или даже десять, точно не скажу, в раннем отрочестве короче. Под впечатлением фильма про сверхбыстрого супергероя, я частенько фантазировал перед сном на тему: «Вот было бы прикольно подобно главному персонажу уметь разгоняться до скорости молнии! Чтобы относительно меня всё двигалось настолько медленно-премедленно, что между перескоком секундной стрелки с одной позиции на другую проходили целые сутки, ну или хотя бы часы, и казалось, будто мир замер».

Так вот мечта идиота не только сбылась, но даже переусердствовала в своём воплощении! Время совсем остановилось! О причинах, по которым сие безобразие случилось, догадываюсь. Последствия же даже представить боюсь. Вопреки детским ожиданиям, ничего прикольного и весёлого в произошедшем не наблюдаю. Зато пугающего и непонятного — хоть отбавляй.

Во-первых, тишина. Абсолютная тишина! До уха больше не доносится не то что, присущее железной дороге ритмично-убаюкивающие постукивание колёс на стыке рельсов, а вообще ничего. Ни единого звука! Нарушают мёртвый хронопокой лишь барабанящие удары собственного сердца, пульсирующим эхом отдающиеся в висках, да гонимые дыханием потоки воздуха, что на фоне вселенского безмолвия кажутся шумом прибоя.

Во-вторых, с ума сводят неподвижные фигуры людей. Эдакая грандиозная экспозиция музея мадам Тюссо, с бессчётным количеством «живых манекенов», но предназначенная всего для одного зрителя. Жутковато, если честно, бродить среди них. Найденные мною в вагоне-ресторане и сидящие со вроде бы и довольными, но застывшими выражениями на лицах Базирог, Ёлифрэль и Ролтрилтар также воспринимаются какими-то противоестественными, чужими.

В-третьих, немного выбивают из колеи вещи, о существовании которых до тех пор, покуда не поставишь планету на паузу, не подозреваешь. Ну, или, по крайней мере, не задумываешься о них, либо задумываешься чрезвычайно редко. Впрочем, справедливости ради, данные наблюдения всё же следует отнести к любопытным факторам, нежели страшным.

Кое для чего в мозгу без пяти минут выпускника технического вуза — то бишь, для человека не понаслышке знакомого с законами физики, математики и прочими точными дисциплинами — худо-бедно находилось объяснение. Но некоторые явления всё же загоняли в тупик моё серое мыслительное вещество. И тем сильнее, чем дольше я пытался обосновать природу бытия этих феноменов с научной точки зрения.

Так, например, средневековая инквизиция, ни секунды не колеблясь, сожгла бы меня на костре, обнаружь она, что я не отражаюсь в зеркале и не отбрасываю тени. А вот любой современный инженер, имеющий в своём багаже фундаментальные познания в квантовой механике и хоть краем уха слышавший о корпускулярно-волновом дуализме, сразу поймёт причину этой «вампирской фишки». Ведь чтобы сформировалось изображение в зеркале, фотоны должны сначала долететь до него, затем частично поглотиться, частично вернуться обратно к органам зрения наблюдателя и вызвать раздражение сетчатки. Чего, разумеется, не происходит в режиме «мир на паузе». Точно так же, дабы на том месте, где непрозрачный предмет заслоняет собой поток движущихся частиц света, образовалось затемнение, необходимо, чтобы те фотоны, которые успели «проскочить» ранее, уже умчались.

Но тень у меня всё-таки есть. Она замерла там, где мой кулак сжал «монету забвения». И продолжает неподвижно висеть, даже несмотря на то, что я давно отошёл в сторону. Более того, в том месте, где пребывало в момент ловли древнего артефакта моё тело, осталась чернильная чернота, полностью повторяющая очертания фигуры. Аналогичное явление происходит и с другими перемещаемыми предметами. Когда их сдвигаю, объём пространства, где они находились прежде, занимает «абсолютное ничто» (если так, конечно, можно выразиться). Кроме того, вдоль геометрических границ передвинутых вещей появляется яркое свечение. Подозреваю, за счёт всё тех же фотонов, вытесненных из вновь занятого предметом куска вселенной.