Новая раса (том 1)

Обворожительная Эльдрагория давно улетела, а я всё ещё сижу, как мешком пристукнутый. От обилия новой информации путаются мысли. Закипающий от запредельных нагрузок мозг грозится в любое мгновенье уйти в отказ. Дополнительно вносит сумятицу и вынужденная скорость принятия правильного решения. «Монетой забвения» надлежало воспользоваться не раньше, чем через пять и не позднее, чем через пятнадцать минут после того, как исчезнет драконесса.

Минуло уже шесть (всего-то шесть?) минут, а я всё медлю, сомневаюсь. Может быть демиург, в самом деле, желает мне добра и присылал лазурную помощницу с благородной миссией?

Семь минут. Но мне не нравится, что меня поставили перед фактом. Ведь, по сути, припёрли к стенке, сунули в руки древний артефакт и, вынуждают осуществить запуск «хроно-бомбы», по сравнению с которой её ядерная коллега — новогодняя хлопушка.

Восемь. Почему же мне не дают время на то, чтобы опомниться? Почему лишают возможности проверить предоставленные данные, или хотя бы проанализировать их?

Девять. Кто знает, до чего там досовещались властелины миров? А что если это, не спасение, а размен фигурами? Или жертвоприношение?

Десять. Осталось всего пару минут. Пешки не задают вопросов. Они должны безропотно подчиняться воле шахматиста и идти туда, куда им прикажут. Даже заведомо зная, что шагают навстречу смерти. Но кому нравится быть пешкой? И хотя Игрок1 всячески намекает, что я — далеко не самая слабейшая фигура (ну или, по крайней мере, та из пешек, которую в перспективе собираются подвести к противоположному краю доски и превратить в ферзя), на меня снова нахлынуло параноидальное настроение.

Одиннадцать. Что там надо? Повернуть лучи против часовой стрелки на два щелчка и поймать подброшенную монету, когда та совершит пару-тройку оборотов? Всего-то! Но как же тяжело.

Двенадцать минут. За стенкой продолжают буянить соседи — вот кому всё нипочём!

Тринадцать. Нехорошее число. Блин, вот уже и дурацкие суеверия полезли наружу.

Четырнадцать минут!!! Теперь отсчёт на секунды. Дальше тянуть нельзя. Душно.

«Эх, солнышко, надеюсь, поступаю правильно», — мысленно обратился я к спящей Теоне и вышел в коридор.

Строго соблюдая все наставления Эльдрагории, положил «монету забвения» на руку, резко выдохнул, как алкоголик перед принятием на грудь стакана спирта, и подбросил предмет…

За несколько секунд до этого у толкинистов из смежного купе, что-то зазвенело. Потом один из пьяных парней пробубнел что-то оскорбительное в адрес своего очевидно опростоволосившегося приятеля. Тот возмущённо ответил обидчику. Ругань нарастала, после чего загрохотали упавшие тела.

Почти сразу за этим, долгий и протяжный звук, похожий на сигнал парохода, но только исходящий, как мне показалось, из переполненного пивными газами кишечника, спровоцировал взрыв хохота. А после недовольного возгласа «Фу-у, Вася, что ты за дряни такой нажрался?!», вся разудалая четвёрка резко распахнула двери своего купе и рванула на свежий воздух.

И всё бы ничего, но только эти козлы толкнули меня!

Проявляя чудеса акробатики, я всё же кое-как умудрился поймать перекрутившуюся на несколько лишних оборотов монету. Однако, помимо нужного слова на языке истинных творцов, из уст моих дополнительно вырвалось совсем ненужное «заклинание» на русском непечатном.

Органы слуха мгновенно зафиксировали опустившуюся на мир зловещую тишину. До чёртиков застращанный Эльдрагорией, я инстинктивно зажмурился и втянул голову в плечи, в ожидании БАДАБУМа галактических масштабов…

Бесконечно долгую минуту лежал на пыльном полу вагона, неудобно скрючившись буквой «зю» и боясь не то, чтобы пошевелиться, а даже дышать. Но нешуточные космическое силы, затронутые древним артефактом, почему-то не спешили наказывать меня за непозволительное деяние со временем.

«Может, обошлось, и никакого разрыва вселенской материи не произошло?» — робкой надеждой пискнула в голове мысль.

По-звериному я изучающе потянул носом воздух. Анализирующие атмосферу обонятельные рецепторы не выявили отклонений от нормы и я осмелился медленно приоткрыть левый глаз. А затем быстро вытаращил правый и… клацнул отвисшей челюстью!

Не знаю, как насчёт чёрных дыр и прочих аномалий, но чую, что что-то всё-таки пошло не так. Об этом красноречиво кричит и не исчезнувшая, как ей полагалось, вибрирующая в кулаке «монета забвения», и весьма интересная картина, наблюдаемая моими «зрительными датчиками».

Четыре молодых человека, разукрашенных и разодетых в, как им самим мнится, орков, застыли словно манекены. Причём застыли в очень странных и неестественных позах, не многим отличавшихся от моей. Один из парней так вообще висит в десятке сантиметров от пола. Создалось впечатление, что тела дебоширов замерли в тот самый момент, как я поймал «хронорубль». Впрочем, похоже, так оно и есть.